Смирнов Петр Иванович. АГНОСТИЦИЗМ И СОЛИПСИЗМ. ЕСТЕСТВЕННОЕ ЗАБЛУЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ МЫСЛИ В ЭПОХУ ДО Ч. ДАРВИНА И Г. МЕНДЕЛЯ

Смирнов Петр Иванович,

Санкт-Петербургский Государственный

Университет,

Доктор философских наук, профессор

Smirnov Petr Ivanovich

Saint-Petersburg state university

DSc in Philosophy,

 professor

 E- mail: smirnovpi@mail.ru

УДК 1.165

 

АГНОСТИЦИЗМ И СОЛИПСИЗМ.

ЕСТЕСТВЕННОЕ ЗАБЛУЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ МЫСЛИ В ЭПОХУ ДО Ч. ДАРВИНА И Г. МЕНДЕЛЯ

 

Аннотация: В статье утверждается, что познание не сводится к его психическим формам. Оно есть единый материально-идеальный процесс, свойственный живым существам. Эта познавательная установка позволяет преодолеть агностицизм и солипсизм, являющихся естественными заблуждениями человеческой мысли. Место познания среди других форм активности животных и человека определяется на основе признания двух способов пребывания в мире – существования и веществования, присущих, соответственно, субъектам (существам) и объектам (веществам). В описании процесса познания полезно заменить метафору «отражение» метафорой «запечатление». Концепция о классах событий (постоянных, периодических, вероятных), с которыми связано существование субъектов, уточняет место психических форм познания, которые необходимы для запечатления вероятных событий в общем процессе познания.

Ключевые слова: познание, солипсизм, агностицизм, субъект, объект, событие, существование, веществование.

 

AGNOSTICISM AND SOLIPSISM.

THE NATURAL MISCONCEPTION OF HUMAN THOUGHT IN THE ERA BEFORE CH. DARWIN AND G. MENDEL

 

Abstract: The article argues that cognition is not limited to its mental forms. It is a unified material-ideal process peculiar to living beings. This cognitive attitude allows us to overcome agnosticism and solipsism, which are natural misconceptions of human thought. The place of cognition among other forms of animal and human activity is determined on the basis of recognition of two ways of being in the world – existence and substancing, inherent, respectively, to subjects (beings) and objects (substances). In describing the process of cognition, it is useful to replace the metaphor of «reflection» with the metaphor of «imprinting». The concept of classes of events (permanent, periodic, probable), with which the existence of subjects is associated, clarifies the place of mental forms of cognition, which are necessary to capture probable events in the general process of cognition.

Key words: cognition, solipsism, agnosticism, subject, object, event, existence, substancing.
 

Введение. В европейском мышлении, начиная с античности (возможно, и раньше) закрепилось представление о познании как процессе, идущем исключительно в человеческой голове. Это привело в гносеологии к агностицизму и солипсизму. Возникла ситуация, напоминающая ситуацию с апориями Зенона о движении. Никто всерьез не сомневается в существовании и познаваемости окружающего мира (как Зенон не сомневался в наличии движения). Проблема в том, как можно непротиворечиво мыслить и движение, и существование, и познаваемость мира. Ведь если полагать, что альфа и омега процесса познания заключены в голове человека, то ни агностицизм, ни солипсизм теоретически неопровержимы. В статье предложен способ преодоления агностицизма и солипсизма, основанный на том, что признается наличие материальных форм познания, которые составляют с психическими формами единый познавательный процесс.

Основное содержание статьи.

Об агностицизме и солипсизме в европейской философской мысли.  Идеи агностицизма и солипсизма в той или иной степени и с давних пор разделяли многие европейские мыслители, в том числе, Протагор, Горгий, Августин Блаженный, Р. Декарт, Дж. Беркли, Д. Юм, И. Г. Фихте и др. [1, с.12, 623–624, 740–741 и др.; 16, с.14, 490 и др.]. Наиболее последовательным агностиком выступил И. Кант, утверждавший в «Критике чистого разума», что поскольку «мы имеем дело только со своими представлениями», то каковы вещи сами по себе, … целиком находится за пределами нашего познания».

Для большинства людей абсурдна сама суть агностицизма, т.е. признание существования непознаваемой «вещи в себе». Познаваемость мира доказана многовековой практикой человечества, и ссылка на нее служит основным аргументом в пользу познаваемости мира у классиков диалектического материализма. Повседневный опыт большинства людей также доказывает успешность применения знаний, они уверены в познаваемости мира и поэтому легко согласятся с ленинской формулой «От живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике – таков диалектический путь познания истины, познания объективной реальности» [11, с.152-153].

Равным образом, для наивно (и реально) мыслящего человека очевидна экстравагантность и абсурдность солипсизма, т.е. идеалистической системы, согласно которой признается только существование познающего человека и существование сменяющихся внутри него ощущений. Но эту систему, как отмечал Д. Дидро, к стыду человеческого ума, к стыду, философии, всего труднее опровергнуть [10, с.28].

Таким образом, большинство людей, являясь наивными реалистами отвергает принципиальные положения солипсизма и агностицизма. Они не могут согласиться и с тем, что субъективные картины мира отдельных людей принципиально различны между собой. Скорее они допустят, что возможные их искажения у отдельных индивидов есть следствие сбоев в функционировании их организмов, а в подавляющем большинстве люди одинаково воспринимают мир в своих ощущениях (красный цвет большинством воспринимается одним и тем же). Тем не менее, они все же не выходят за рамки древнейшей традиции в европейской мысли, основанной на постулате, что познание есть функция человеческой психики, что оно происходит лишь в головах людей.

Это неудивительно, ибо и в сфере гносеологии абсурдность обоих подходов к трактовке процесса познания до сих пор окончательно не преодолена. В частности, она не преодолена в рамках диалектического материализма, рассмотрение положений которого послужит ниже иллюстрацией к высказанному утверждению.

О процессе познания в диалектическом материализме. Краткий очерк. Крупнейший классик этого направления В.И. Ленин опирался на понятие «отражение», чтобы преодолеть разрыв между человеческим мышлением и материальным миром. Отправным пунктом «ленинской теории отражения» (таково официальное название его учения о познании в советское время), являлось введенное им представление об ощущении как о «субъективной копии объективного мира» [10, с.120]. Это положение опиралось, в свою очередь, на высказывания Ф. Энгельса, которому тоже была присуща вера в реальность мира и в схожесть наших субъективных восприятий мира, проверяемых практикой (правда, Энгельс считал понятия мысленными отображениями, а не отражениями вещей [17, с. 21][1].

Мысль Ленина об ощущении как о «субъективной копии объективного мира» с самого начала вызывает сомнение, поскольку ставит проблему возможности познания мира человечеством как единым целым. Ведь нельзя ни логически, ни эмпирически доказать, что ощущения (субъективные копии) разных людей тождественны друг другу. Восприятие красного цвета одним человеком не всегда тождественно его восприятию другим (феномен дальтонизма). Известно также вещество фенилтиокарбамид, которые одни люди воспринимают как резко пахнущее и горькое, а для других оно не имеет ни запаха, ни вкуса. Значит, если допустить даже, что мы, каждый по отдельности, способны познавать окружающий мир на основе ощущений, то у каждого из нас своя собственная картина этого мира, и мы лишь кое-как, ощупью, с помощью слов находим общее в наших отдельных картинах (хотя мы, как наивные реалисты, уверены в их тождестве).

Кроме того, справедливо отмечено, что сам «термин «отражение» является не слишком удачным, ибо вызывает представление о познании как о следствии причинного воздействия реального предмета на пассивно воспринимающего это воздействие субъекта. В действительности познание даже на уровне восприятия – это активный процесс сбора информации о внешнем мире, предполагающий использование перцептивных гипотез, когнитивных карт, некоторые из которых могут быть врожденными». В целом, «высказывания Ленина об отражении не составляют единой и последовательной концепции и допускают разную интерпретацию. Вероятно, Ленин не отдавал себе отчета в тех трудностях, которые возникают в связи с трактовкой познания как отражения». Поэтому отечественные авторы, исследовавшие проблемы познания в рамках концепции отражения, нередко давали на практике свое собственное толкование ее, по сути дела отходящее от ленинских формулировок отдельных положений [9].

Не всегда и новые толкования понятия «отражение» были удачны. В частности, оно понималось как «всеобщее свойство материи, заключающееся в воспроизведении признаков, свойств и отношений отражаемого объекта» [12, с.470; с.305-306]. Два крупных недостатка содержит эта формулировка. Во-первых, в ней не указан, отражающий субъект или объект (кто или что воспроизводит отражаемое?). Во-вторых, в формулировке отражение трактуется как «воспроизведение», что по смыслу соответствует слову «запечатление» (или слову «отображение», которое употребил Энгельс, характеризуя понятие).

Было бы логично заменить при описании процесса познания слово «отражение» (фактически метафору) словом «запечатление». Изначальный смысл слова «отражение» не предполагает внутренних изменений (отпечатка) в воспринимающем явлении, тогда как результатом запечатления является именно изменение воспринимающего явления в соответствии со структурой воздействующего явления. При этом запечатление не обязательно пассивный процесс, результатом которого является простой отпечаток структуры воздействующего явления. Воспринимающее явление может изменять или создавать свои структуры (органы), а также совершать некие действия в ответ на воздействия со стороны внешнего мира [15, с.20].

Главная проблема, однако, заключается не в удачности или неудачности слов, с которого начинается описание познания. В конце концов, о значении слов применительно к любой конкретной проблеме можно договориться, хотя лучше изначально употреблять наиболее подходящие. Главное в том, что разрыв между мышлением и объективным миром нельзя преодолеть, пока познание трактуется лишь как «высшая форма отражения объективной действительности» в психике человека.

Можно признать ощущение исходной точкой психических форм познания, в перечень которых входят «чувственное познание, мышление, эмпирическое и теоретическое познание» [13, с.506]. Можно признать, что высший уровень познания с помощью психики свойственен человеку. Но неверно считать, что познание мира живым существом сводится к его психическим формам, основанным на отражении, базирующемся, в свою очередь, на раздражимости как свойстве материи. В познании можно и нужно выделить его другие, более низкие, «материальные», формы, высшим завершением которых являются психические формы познания. Тогда (при выполнении ряда условий) познание предстанет как единый материально-идеальный процесс.

Условия описания познания как единого материально-идеального процесса.

Возможно, самым первым, исходным, условием для этого описания должен стать отказ от понимания метода проб и ошибок в познании как применимого лишь к эмпирическому мышлению человека или способу самообучения животных, хотя впервые он был описан физиологом Э. Торндайком в 1898 г. именно в качестве последнего. Метод проб и ошибок есть универсальный механизм познания, изначально присущий живым существам (и другим системам субъектного типа). Но вполне естественно, что представление о формах познания, отличных от психических, отсутствует у обычных людей, а также у ученых и мыслителей, не знакомых с идеями об эволюции, с генами как носителями информации и с их мутациями, поставляющими материал для внутривидового отбора. Мутации для вида то же самое «тыканье вслепую», что для отдельного существа полезные или вредные движения и поступки. А отбор – жестокое средство запоминания видового опыта[2]. Правильное понимание процесса познания возможно лишь при опоре на идеи Ч. Дарвина и Г. Менделя с учетом современных достижений естествознания.

Второе условие состоит в том, что необходимо рассмотреть фундаментальные признаки философских категорий «субъект» и «объект», а далее ввести представление о двух принципиально различных способах пребывания в мире явлений, описываемых этими категориями, назвав присущие им способы «существование» и «веществование».

Категория «субъект» в современной философии и науке (в устойчивой традиции) применяется лишь в отношении людей – отдельному человеку, коллективу, человечеству в целом – как носителям деятельности, познания и сознания [6, с.502; 8, с.453]. Активность субъектов направлена на окружающий мир и его отдельные стороны, описываемые категорией «объект». Они познают и преобразуют объект своей деятельностью. Объект в этом взаимодействии выступает как пассивное начало, испытывающее воздействие, познаваемое и преобразуемое. [5, с.350; 7, с. 661].

Подобная трактовка категорий «субъект» и «объект» вызывает сомнение.

Во-первых, она разрывает связь между человечеством и всеми живыми организмами, которые способны познавать и прообразовывать мир, не обладая сознанием, свойственным человеку. Ведь если считать сознание непременным признаком субъектов, то следует отвергнуть теорию эволюции и признать креационизм. Человек как носитель сознания выпадает тогда из общего ряда живых существ, ибо создан он по подобию Бога, который вдунул в него «душу живую», наделив его сознанием и волей, т.е. божественными качествами. Приверженцам естественнонаучной мысли логичнее считать субъектами (явлениями или системами субъектного типа) живые организмы, людей, общество, биосферу.

Во-вторых, есть явления в мире («объекты»), которые воздействуют на свое окружение и преобразуют его, ничего не познавая и не осознавая. Таковы ураганы с женскими или мужскими именами или солнце – самое активное явление в нашем ближайшем космосе.

Таким образом, ни деятельность, ни познание, ни преобразование, ни сознание не должны считаться первичными, фундаментальными, свойствами субъектов, а пассивность, познаваемость и преобразуемость аналогичными свойствами объектов. Фундаментальными свойствами явлений, описываемых категорией «объект», следует считать «самодостаточность», а категорией «субъект» – «несамодостаточность». Самодостаточные явления (объекты) способны «существовать» (пребывать в мире) без потребления окружающего мира. Несамодостаточные (субъекты) неспособны «существовать» (пребывать в мире) без потребления оного [2, с.82]. Их общая активность, а далее поведение, деятельность, познание и даже сознание, имеет своим источником несамодостаточность.

Введение признаков «самодостаточность – несамодостаточность» указывает на то, что привычные слова «существовать» и «существование» маскируют фундаментальные различия пребывания в мире двух разных классов явлений. Субъекты (к ним относятся все живые существа, но не только) существуют, потребляя окружающий мир, а объекты (условно, «вещества») веществуют, не стремясь усвоить что-либо из мира. «Существование» (надо было бы сказать «веществование) стола принципиально отлично от существования человека (или растения)[3]. Известное декартовское выражение «Cogito ergo sum» (Мыслю, следовательно, существую), следовало бы заменить выражением «Consumam ergo sum» (Потребляю, следовательно, существую).

Принятие потребления как необходимого условия существования субъектов сразу же отметает кантовскую идею о «вещи в себе». Для субъекта (существа) вещь всегда предстает как «вещь для него». Несамодостаточность субъектов порождает их особую, не свойственную объектам активность, заставляя субъекты воздействовать на объекты, познавать и преобразовывать их.

Место познания среди других видов (или фаз) существования. Опираясь на категорию «существование» и метафору «запечатление», можно построить упорядоченную совокупность понятий, описывающую формы активности субъекта (в том числе человека), включая процесс познания с его материальными и психическими разновидностями. Искомая совокупность понятий строится с помощью ряда простых и почти очевидных допущений.

Первое допущение состоит в том, что в существовании субъекта можно выделить два основных состояния: активность и покой. Активность характерна интенсивной добычей и тратой энергии (часто и вещества).  Она вызвана внутренними (изначальная несамодостаточность субъекта) и внешними (угроза безопасности) стимулами. В период покоя энерготраты субъекта сводятся к минимуму, субъект «отключается» от мира и восстанавливает работоспособность своих структур, он «отдыхает».

Второе допущение заключается в предположении, что активность может быть как хаотической, так и, большей частью, целесообразной. Наличие ясно осознанной цели особенно свойственно человеку. Целесообразную активность имеет смысл назвать «поведением».

В качестве третьего допущения принимается утверждение, что целесообразным может быть поведение, по крайней мере, двух видов в зависимости от его направленности со стороны субъекта.

Во-первых, оно может быть направленно на контакт с миром, на его познание, использование или преобразование. Этот вид можно назвать «инициативным поведением». В частном случае инициативное поведение может быть направлено субъектом на самого себя, тогда субъект относится к себе как к части внешнего мира (объекту).

Во-вторых, целесообразное поведение возможно и как минимизация контакта с миром, уклонение от некоторых факторов мира, способных принести вред. Этот вид можно назвать «уклоняющимся поведением», например, бегство и защита (сопротивление вынужденному контакту).

Инициативное поведение по отношению к субъектам и объектам. Очевидно наличие в мире разных классов субъектов и частных объектов (вещей, явлений). Соответственно, инициативное поведение по отношению к объектам и субъектам обретает две основные формы – деятельность и общение [14, с.83-87].

Деятельность направлена на объекты, субъект с ее помощью их познает, преобразует, использует, потребляет причем одновременно в процессе деятельностного взаимодействия с миром может меняться и сам. В зависимости от того, чья структура (объекта или субъекта) меняется по преимуществу, выделяются два вида деятельности: преобразование и познание.

Основные результаты преобразования состоят: 1) в разрушении объекта, 2) в создании условий и средств, улучшающих существование субъекта (место обитания, орудия, продукты потребления), 3) в отходах жизнедеятельности субъекта (экскременты, мусор). Изменяется структура объекта, его вид и свойства в соответствии с потребностями субъекта, определяемыми его анатомией, физиологией и целями. У человека стимулом к преобразованию служат также ценности. Величина изменений зависит от свойств и мощи субъекта (группы субъектов).

Познание, напротив, состоит в изменении структуры (анатомии) и типичных реакций (физиологических и психических) субъекта в соответствии со свойствами объекта. Происходит запечатление свойств объекта в субъекте. Результатом запечатления становится адаптация субъекта к объекту, позволяющая субъекту существовать. Учитывая, что результат запечатления есть не просто механический, пассивно полученный, отпечаток, но появление в структуре и функционировании субъекта новых органов и поведенческих реакций, у субъекта появляется способность осваивать новые стороны и уровни окружающего мира. Иначе говоря, адаптация может превратиться во врастание в мир, а далее в экспансию.

Основные характеристики материального мира, определяющие материальные и психические формы познания.

Запечатление (анатомическое, физиологическое, психическое) зависит от свойств отдельных веществ и свойств окружающего мира в целом, а также под влиянием благоприятных или неблагоприятных событий (со-бытий) в этом мире.

Запечатление свойств отдельных веществ проявляется как их усвоение организмом. Собственно к этому процессу относится замечание Энгельса, что «Проверка пудинга состоит в том, что его съедают» [18, с. 303]. Запечатление свойств окружающего мира, представленных в виде «стихий» (воздух, вода, земля[4]) или отдельных его участков (горы, озера, моря, болота, пустыни и пр.) проявляется в отдельном организме как приспособленность к ним, а для вида как их освоение. Человечество с помощью технических средств и заключенных в них технологий осваивает разные виды энергии и уровни материи.

Что касается событий, то они бывают разных классов и по-разному, в большей или меньшей степени, сказываются в анатомии, физиологии и психике организма.

Важнейшие классы событий, запечатлеваемые субъектами, следующие: — постоянные и неизменные на протяжении жизни отдельного вида или даже существования всех форм жизни на Земле (сила тяготения);

— условно постоянные, колеблющиеся в неких рамках (наличие кислорода в воздухе или воде);

— периодические (смена времени суток или годовых сезонов);

— вероятные, но не регулярные (наличие источников пищи, врагов, угроз стихии).

Кроме того, возможны случайные события (извержение вулкана или падение метеорита), о которых субъекты не знают, то есть их структура, анатомия, физиология и даже психика не подготовлены к встрече с ними. Случайные события всегда неожиданны. Незнание о случайных событиях обусловлено тем, что их частота и мощь не «вписаны» в продолжительность жизни отдельного вида.

Постоянные и периодические события, а также свойства отдельных веществ, в большей степени запечатлеваются в анатомии и физиологии, а вероятные – в психике.

Знание, запечатленное в структуре и типических реакциях живых существ, получается путем эволюции конкретного вида в типичных для его существования условиях. Скелет и мышцы животного знают о силе тяжести, а легкие наземных животных и жабры рыб знают о наличии кислорода в воздухе и воде. Растение знает о солнечном свете, углекислом газе, воде и химических элементах в почве, а организмы медведя, сурка или летучей мыши знают о смене сезонов и т.п. Органы и клетки живых организмов знают о свойствах кислорода, воды, белковых соединений, о структуре и свойствах других организмов и пр.

Аналогичное материализованное знание общества (вторичного плана, прошедшее через обработку в психических формах познания людей) хранится в технических средствах, технологиях, социальной структуре. Оно воплощается в социальных институтах, удовлетворяющих основные потребности общества.

Необходимость в знании о вероятных, но нерегулярных событиях следует считать главным стимулом для возникновения у животных форм психики, способной их запечатлевать с помощью механизмов ощущения, восприятия, представления и памяти. Существование и хранение знания (в оперативной и долговременной памяти) об этих событиях стало основой способности моделировать явления окружающего мира и прогнозировать события, используя представления (чувственно-наглядные образы явлений и процессов). Опираясь на эти модели, организмы способны строить инициативное или уклоняющееся поведение.

В отличие от животных у человека появляется дополнительная способность моделировать явления мира (помимо представлений) в понятиях и теориях. Произвольно комбинируя с помощью естественного или научного языка представления и понятия, человек строит идеальные модели отдельных явлений, создавая, в конечном счете, обыденную и научную картины мира (образ мира) в своей голове. Способность к произвольному изменению образа мира (воображение) приводит к тому, что человеческому познанию свойственны четыре важнейших свойства: истинность, ошибочность, предвидение и заблуждение (ошибка в истинности или в предвидении).

Благодаря истинным картинам мира, создаваемым с помощью теорий, опирающихся на опыт, человек способен предвидеть события, которые для иных живых организмов выступают как случайные (падение метеорита), но его предвидение не обеспечивает защиту от таких событий, если оно не воплощено в технические средства и технологии. Хорошие теории сокращают количество необходимых проб, но каждая из них проходит проверку методом проб и ошибок, как и любое знание, запечатлеваемое существами.

Человечество стало отличаться от других видов живых существ неизмеримо возросшей способностью запоминать, а затем и объемом памяти, в которой хранится знание о событиях в окружающем мире, а также о законах их протекания. В начале истории эти особенности были подкреплены появлением устной речи, затем письменности, но особенно они возросли после изобретения компьютеров, ставших базой становления искусственного интеллекта.

Формы общения субъектов: ознакомление и понимание. В инициативном общении условно равных субъектов возникают формы, аналогичные формам деятельности: ознакомление (предъявление, информирование), которое соответствует преобразованию, и понимание – соответствует познанию.

Ознакомление заключается в воздействии инициатора общения на структуру воспринимающего субъекта (реципиента) с тем, чтобы запечатлеть в ней нужное для инициатора преобразование. В зависимости от уровня развития субъектов ознакомление может состоять в передаче вредных или полезных веществ (продуктов жизнедеятельности), генетической информации, а также образов и намерений инициаторов общения.

Передача веществ характерна для разных видов живых существ и служит подавлению реципиента (например, путем отравления) или улучшению условий его существования (клубеньковые бактерии улучшают плодородие почвы и полезны для растений, в частности, бобовых). Взаимовыгодный обмен веществ является у простейших существ симбиозом, в человеческом обществе предстает в виде торговли.

Внутривидовая передача генетической информации служит продлению существования вида. Передачей образов и намерений простые организмы привлекают в возможном общении внимание полезных («друзей») и отвлекают внимание вредных («врагов») для них видов.

В человеческом обществе (в общении между отдельными людьми и группами) наличествуют все названные виды и способы общения, но многократно усиленные при помощи технических средств. Кроме того, для создания и передачи нужных образов используются наука, все виды искусства и средства массовой информации. Особый упор делается на пропаганду и внедрение в реципиента нужных для инициаторов общения ценностей и норм поведения.

Понимание состоит в первоначальном запечатлении, а затем в принятии или отторжении в структуре реципиента образа инициатора общения (продуктов его жизнедеятельности, внешнего облика, всех видов информации, целей, ценностей и норм поведения). В результате принятия образ инициатора (или какая-либо его сторона) становится частью структуры или существования реципиента (предложенные вещества, товары, ценности, идеи входят в его повседневное существование). Отторжение влечет отказ от общения в предложенной инициатором области.

Для ознакомления и понимания организмы разного уровня развития используют разные средства создания и восприятия образов своих партнеров. Эти средства, с учетом сложности строения живых существ, базируются на разных сторонах их природы. Общение на основе отдельной природной стороны (или совокупности сторон) порождает разные виды общения между субъектами.

В целом, для совокупности живых существ, включая человека, возможно общение, основанное на обмене генетической информацией, передаче чувств и сигналов (знаков и смыслов), обмене результатами деятельности (продуктами и услугами), принятыми решениями. Не все разновидности и средства общения свойственны отдельным видам живых существ.

В природном взаимодействии (передаче генов) люди мало отличаются от других живых существ. Но, начиная с чувственного общения, виды общения между людьми настолько усложняются, что становятся качественно отличными от аналогичных видов у животных и общественных насекомых. Особенно резкое различие между человеком и животным начинается с рече-коммуникационного вида общения, с помощью которого люди передают друг другу разного рода модели, созданные средствами психики. Отдельное место в общечеловеческом процессе познания, базирующемся на общении людей, занимают передаваемые теоретические модели.

Передаваемые в общении истинные или ложные образы создаются разными средствами общения. В человеческих обществах долгое время важнейшим средством создания и передачи таких образов служила речь. Ныне для этого все чаще используют зрительные образы (кино, телепередачи новостей и пр.).

Живые существа могут использовать для этого химические вещества, движения, голосовые сигналы. Муравьи, оставляя химические метки на пути от добычи к муравейнику, показывают другим муравьям целесообразность или нецелесообразность движения к ней. У пчел существует так называемый «язык танца», указывающий с помощью движений направление и расстояние до растений-медоносов. Весной самцы птиц пением (имеющим несколько функций) обозначают границы гнездовых участков («два соловья на одной ветке не поют») и т.п.

Истинность и ложность ознакомления и понимания. В зависимости от целей инициатора ознакомление может нести правду или ложь. Имеются две главные цели ознакомления любого субъекта (живого существа, человека, общества), определяемые потребностями существования. Эти цели суть: 1) овладение чужими ресурсами, 2) сохранение собственных ресурсов. В реальном общении условно равных субъектов цели ознакомления конкретизируются и ими могут быть:

1) собственное существование инициатора без покушения на ресурсы реципиента (пометка границ территории животными, формально вежливое приветствие между посторонними людьми и т.п.),

2) взаимное существование обоих субъектов (симбиоз, равноправная взаимная торговля),

3) существование реципиента (воспитание потомства, а у людей и любовное служение),

4) эксплуатация (частичное овладение ресурсами реципиента),

5) уничтожение (полное овладение ресурсами реципиента).

В первых трех случаях ознакомление призвано дать истинный образ инициатора. Для двух последних случаев характерно искажение образа (обман). Искажение чаще всего строится на придании образу инициатора привлекательного или отталкивающего (иногда устрашающего) вида. В природе это разного рода мимикрии, запахи, позы, движения. Помимо этих, многократно усиленных средств, в человеческом обществе используются устная речь, тексты, вещи, демонстрации силы (в том числе, военной) и пр.

Для искажения образа используются разные виды (языки) общения. Например, враждебные или паразитирующие виды насекомых, включаясь в привычный язык общения эксплуатируемого вида, способны создавать ложные, выгодные для себя образы, обеспечивая себе удобное существование. Так, личинки жуков рода Atemeles и Lomechusa, используя феромоны, живут в гнездах муравьев, получая пищу у хозяев и пожирая их расплод. Колония муравьев хиреет и может погибнуть. Для обмана хозяев личинки жуков используют запаховую мимикрию, выделяя феромоны, похожие на феромоны личинок муравьев [4, с.31-33]. Люди для этого успешно использовали и используют до сих пор все виды и приемы речи (лесть, клевету, иронию, сарказм, пафос и пр.).

Образ инициатора может подаваться реципиенту и без искажения (хотя и реже) также для эксплуатации или уничтожения в том случае, когда инициатор обладает решающим превосходством над реципиентом в отдельных видах общения или в их комплексе. Чаще в этих случаях характерна маскировка истиной цели привлекательным образом инициатора (волк в овечьей шкуре, защита «прав человека» для оправдания «цветных революций», экономических репрессий или агрессивных действий и пр.). Для подавления возможного сопротивления реципиента иногда используется и блеф, т.е. создание образа преувеличенной мощи агрессора.

Основные условия понимания. Понимание реципиента может быть адекватным или ложным, что зависит от мощности познавательных средств реципиента и его доверии или недоверии к инициатору. У живых существ на клеточном уровне понимание и доверие осуществляет иммунная система. Отдельный человек опирается на свой жизненный опыт, используя знания полученные путем образования. В обществе эти функции призвана осуществлять элита (люди, принимающие важнейшие решения в идеологической, политической, научной, экономической и собственно культурной сферах). Не всегда, конечно, защитная система или орган справляется со своими функциями. Иммунная система поражается вирусами, элита поддается действию привлекательного образа конкурирующего общества и предает интересы своего и т.п.

Взаимодействие субъектов разного уровня. Классы субъектов могут относиться к классам субъектов другого уровня развития как к объектам, преобразуя или познавая их (осуществляя деятельность по отношению к ним). В частности, человек осуществляет деятельность по отношению к биологическим организмам, к которым он относится как более низким в сравнении с собой. Известны приемы селекции, методы генной инженерии, научные опыты изучения физиологии и психологии животных и человека (вплоть до вивисекции) и т.д..

Обратная ситуация возникает при взаимодействиях микроорганизмов с животными и растениями, а паразитов с их носителями («хозяевами») и пр. Для микроорганизма и паразита организм носителя просто среда обитания, как для человеческого общества вся природа Земли. Болезни в организме носителя сходны с проблемами экологии для общества. Смерть организма означает гибель конкретных микроорганизмом и паразитов, но это они не предвидят. Люди же способны увидеть, что тяжкая болезнь природной среды грозит гибелью человечества в его настоящем виде.

В обществе также существуют субъекты (индивиды или группы людей), осуществляющие деятельность по отношению к другим индивидам или группам на основе комплекса превосходства. Этот комплекс порождает преступность, разные формы эксплуатации, вплоть до рабства, изощренную манипуляцию человеческим сознанием на мировоззренческом уровне и пр. Для носителей комплекса превосходства другие группы и люди выступают в качестве средств существования либо препятствий, подлежащих уничтожению (врагов).

Деятельность в обществе одних субъектов по отношению к другим возможна и в том случае, когда признается принципиальное равенство между участниками взаимодействия, но одни оказываются более «сильными» (не равными другим) в каком-то отношении в конкретной ситуации. Более «сильные», осуществляя некую деятельность к «слабым» (как к объектам), но имеют в виду их благо: воспитывают, лечат, учат. Такова деятельность родителей по отношению к детям, врача по отношению к пациенту, учителя по отношению к ученику и т.п. Осуществляя подобную деятельность, более сильная сторона относится к слабой как к цели, а не как к средству.

Заключение. Теоретическое преодоление агностицизма и солипсизма возможно при отказе трактовки процесса познания как чисто психического процесса. Главная проблема гносеологии заключается в том, чтобы корректно описать переход от материальных форм познания, присущих субъектам, к его психическим формам. Признание двух различных способов пребывания в мире – существования и веществования, а также замена метафоры «отражение» метафорой «запечатление» создают основу для рассмотрения познания как единого материально-идеального процесса. Принятие этой позиции влечет полный отказ от солипсизма и кантовской «вещи в себе». Представление о классах событий уточняет место психических форм познания, которые необходимы для запечатления вероятных событий, в общем процессе познания. Способность к созданию образов окружающего мира в психике человека есть предпосылка предвидения и заблуждения. Познание и понимание, при всей их специфике, принципиально сходны в том, что оба процесса имеют результатом запечатление в субъектах свойств веществ и существ, что приводит к изменениям в их анатомии, физиологии, поведенческих реакциях, психических процессах. Инициаторы общения стремятся сохранить свои ресурсы и завладеть ресурсами реципиента.

Литература.

1. Агностицизм // Философский энциклопедический словарь / Ред. Ильичев Л. Ф и др.– М.: Советская энциклопедия 1983. С.12 и др.; Кондаков Н.И. // Логический словарь. – М.: «Наука», 1971. С. 14 и др.
2. Бороноев А.О., Письмак Ю.М., Смирнов П.И. Моделирование социальных систем: концепция и основные понятия / А.О. Бороноев, Ю.М. Письмак, П.И. Смирнов // Проблемы теоретической социологии. Вып. 2. / Под ред. проф. А.О. Бороноева. – СПб.: Изд-во СПбГУ, 1996. С. 81-92.
3. Ефремов И.А. Туманность Андромеды. Час Быка / Иван Ефремов. – Москва: Издательство АСТ, 2016. – 717, [2] с.
4. Кипятков В.Е. Поведение общественных насекомых / В.Е. Кипятков. – М.: Знание, 1991. – 64 с.
5. Кондаков Н.И. Объект / Н.И. Кондаков // Логический словарь. – М.: «Наука», 1971. С.350.
6. Кондаков Н.И. Субъект / Н.И. Кондаков // Логический словарь. – М.: «Наука», 1971. С.502.
7. Лекторский А.В. Объект / А.В. Лекторский // Философский энциклопедический словарь. – М.: Советская энциклопедия. 1983. С.453.
8. Лекторский А.В. Субъект /А.В. Лекторский // Философский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия. 1983. С.661.
9. Лекторский А.В. Отражение / Электронная библиотека ИФ РАН «Новая философская энциклопедия» (iphlib.ru).
10. Ленин В.И. Материализм и эмпириокритицизм / В.И. Ленин // ПСС. Изд. 5. Т.18. – 525 с.
11. Ленин. Философские тетради / В.И. Ленин // ПCC. Изд. 5. Т.29. – 780 с.
12. Отражение // Философский энциклопедический словарь / Ред. Ильичев Л. Ф и др.– М.: Советская энциклопедия 1983. С.470; Кондаков Н.И. // Логический словарь. – М.: «Наука», 1971. С.305-306.
13. Познание // Философский энциклопедический словарь / Ред. Ильичев Л. Ф и др. – М.: Советская энциклопедия. 1983. С.506.
14. Смирнов П.И., Смирнов Г.П. Активность человека: совокупность основных проявлений / П.И. Смирнов, Г.П. Смирнов // Вторые Ковалевские чтения / Материалы научно-практической конференции16-17 ноября 2007 года / Отв. редактор Ю.В. Асочаков. СПб. 2007. С. 83-89.
15. Смирнов П.И. Постижение России: взгляд социолога / П.И. Смирнов. – СПб.: Алетейя. 2020. – 574 с.
16. Солипсизм // Философский энциклопедический словарь / Ред. Ильичев Л. Ф и др.– М.: Советская энциклопедия 1983. С.625-626 и др.; Кондаков Н.И. // Логический словарь. – М.: «Наука», 1971. С. 490 и др.
17. Энгельс Ф. Анти-Дюринг / Ф. Энгельс // К. Маркс, Ф. Энгельс. Собрание сочинений. 2-е изд. – М.: Государственное издательство политической литературы. 1961. Т. 20. С.5-338.
18. Энгельс Ф. Введение к английскому изданию «Развития социализма от утопии к науке» / Ф. Энгельс // Маркс К., Энгельс Ф. Собрание сочинений. 2-е изд. – М.: Государственное издательство политической литературы. 1961. Т. 22. С. 286—321.

[1] Слово «отображение» более корректно описывает познание, нежели слово «отражение». И слово «копия», означая воспроизведение, повтор некоего оригинала, мало соответствует слову «отражение».

[2] В художественной литературе роль мутаций и отбора подведена в концепции инферно И.А. Ефремова: «…естественный отбор природы … самое яркое выражение инфернальности, метода добиваться улучшения вслепую, как в игре, бросая кости несчетное число раз. Но за каждым броском стоят миллионы жизней, погибших в страданиях и безысходности» [3, с.392].

[3] Попутно стоит заметить, что слово «веществование», недавно вошедшее в язык (в словарях В.И. Даля, С.И. Ожегова, Д.Н. Ушакова его нет), по-разному толкуется в современных философских работах, но вне связи с проблемами самодостаточности-несамодостаточности явлений и необходимости потребления для существования.

 

[4] Стихию «огонь» белковые тела запечатлеть не могут.