Меньшикова Елена Рудольфовна
Новый Институт Культурологии (Москва)
кандидат культурологии, независимый эксперт, философ, теоретик искусства
Menshikova Elena Rudolfovna
New Institute for Cultural Research (Moscow),
Candidate of Cultural Research, independent expert, philosopher, theorist of art
E-mail: elen_menshikova@mail.ru
Эдельвейсы Сознания
(к онтологии «мышления»)
Голос[1]
Поэзия – есть голос. Точка. Ритмически организованная речь – не более. А вот язык, включая гласные, не гласные и несогласные глаголы, согласные духу и мыслям, морфемы, основы, слова и словечки – морфы, гудящие роем, волною, ручьем звенящие аффиксы, ритм, строй, запятые, что полнят речь водицей, каменьями иль шелухой слов — колец и стыковок — разнится гласом. По голосу уж судят, ‘процессом Кафочным’ стращая, гвоздят и шпилят стикером креста бесславного погоста поэтов малых, великих и немых — неутомимых стайеров, которым труден только бег с трамплином, что зеброй закрывает горизонт. И притом, при этом, гласу нужно уметь искру выбить и гранями совпасть с чужой гранью, чтобы стаканами трястись в вагонной качке, унисоном, и гиперборейно даже…Важно, чтоб язык был бытием набит и лалами укатан, но, как подушка, легок, гибок, мягок, чтоб скоротечностью влекла, не пугая, речь, чтоб междуречьем звучала -вскачь буден, чтоб язык и жалил, и ласкал, чтоб анемоны распылял и душу рвал чужую, при этом парус свой берег от койтов и моли карусельной, чтоб … — передохнем и наш венок сплетем и слезами Гераклита стянем…
Форос
Форос — скользящий и сквозной,
Порывистый, искрящий и не мой —
Не приручаемый игристый исполин,
Свое молчанье отдаешь ты златом…
Солярис твой — спаленный Дао афалин,
Которым здесь раздолье лазурно-неземное,
Где всплывший Немо жемчужный корнерот,
Возникший микимотовски — фонарно,
Вдруг уступает вам проход,
Поскольку он хозяин вод,
Где ультразвуком ткутся сети,
Чтоб рыб доверчивых словить,
Иль серенадой обратить в сирен
Плывущих мимо не наядных дев…
Форос — манящий блеском лазурит,
Текущий, призрачно-прозрачный Дэв,
Влекущий трепетом и ложью неги,
Шуршанием смарагдных вежд,
Когда глупеешь от лучистой влаги,
Свою структурность теряя от надежд,
Поскольку здесь текут Диониса протоки,
Источники химер — киммеровы пироги.
Солярис — нежный чародей — эмпат,
Срезающий сомненьям пуповину,
Пронзающий тебя альтист Никол,
Терзающий софиты струнных волн,
Пьянящий шквалом аква-субмарину.
Сей Протей, сочась орфически гаммой,
Серафимные крылья ныркам раздавая,
Расчехляет Минерву отточием дня,
С поводка купидонов закатом пиная,
Чтоб искушений набрались слегка…
Словом, бегущий стайер-альтруист
В шелка небрежно так одет — форсист,
Сребрится щедростью, и, словно саудит,
Бросает окись влажными горстями…
Здесь только плыть да плыть,
Как хватит личной тяги да отваги,
Здесь нужно плыть и плыть — налево,
Иль направо — до Ольвии рукой подать,
Иль прямо — рыбкой — плыть к Синопу,
Чтоб Диогена навестить — так, иноком,
Словно ненароком, в поисках себя,
Ища Софию — греческую Майю,
Вдруг гуру получить иль
Скользкого себя —
Промокшего от слез,
Истлевшего рассудком и кишками,
Блудящего далеко за морями…
В Форосе нужно плыть —
Бесцельно, но упрямо прямо —
Туда, куда поманит солнца жест,
Куда направит шелковистый плеск, —
На запад, юг, восток — конем ходи!
Лишь север промолчит —
Надменным Черномором бдит:
Здесь Чатыр-Даг раскинулся пределом —
Святогором, уснувшем скорострелом…
Форос, скользящий и немой,
Дневальный, что не спит —
Форпост на аскетичной тяге,
И некуда валить — родной кордон,
Что охраняем мы, плывя на запад и восток,
Струясь валами, на подкожной тяге!
22:40.01.09.2018 г.[2]
НОЧНОЕ AVE
(СВИНГУЯ ПО ЖИВОМУ)
Ах, кабы не было Кирилла,
Тогда бы не было эфира —
Не ветродуя и космиста,
Но друга Эроса и Духа,
Витии, отчасти собрата,
Голубоглазого пирата,
Медийного студийца,
И где-то орфийца,
Экранного чуда XX века —
Неофитовой манны и Доки,
Что прячет в авоську вещдоки,
Что ходит светясь, задавая вопросы,
Удивляясь ребенком на звук
Нестыковок и сколов,
Кавычки и морфы –
Те тайные формы,
Что смыслы кружат,
Провоцируя волны Соренто до Тарту,
Гоня междуречьем согласья по миру,
Чтоб было эфирно и мирно,
Всем миром творя двоемирье и сказку
Экрана – живого, немого, чужого,
Страшно родного «культа кино».
Когда бы не было экрана,
Тогда б культтрегерство рыдало:
Ведь сеть плести одно –
Но невод скинуть в массу,
Солярис рьяный окаянно,
От сна переходящий к бунту,
Иконостас сбивая иносказом, —
Штучное дело и вечная тема
Тех, кому важнее сфера.
Ах, кабы не кружили сферу
Ни Фрейденберг-звезда,
Ни абсолютный астероид Лосев,
Тогда б культурная среда росла
Вне сатирического клана,
Без командорской тени Вени,
Без прищура Гайдая и шёпота Отара,
Без пластилиновой вороны и Ежа тумана.
Когда бы не было тумана,
Как вычленяли б мы ежей
Средь выкрутасов и чертей,
Что в карнавальной верти
Штампуют идолов обмана?
Ах, кабы не было обмана
(Не при Обаме скажем тихо:
То не Татьяна, не Наина –
Бесенок, что мерил не знает),
Мир не жевал лапши Обамы.
В софитах дня,
В плену ристалищ,
Всяк метит по Обаме,
И по закону жанра не обойдет его ушей –
Пожалуй, не возражал бы сам Гаспаров,
Заметим вскольз, размер как метр,
Который сексуален, значенье «быть» избыл.
Однако, не всяк имеет пращура в Майами.
Но вот вам парадокс, иль
Черной кошки заковыка:
Человек, лишенный лжи,
В ‘культуру’ не откроет дыр,
Не побежит за солнцем,
Антре дождя не замечая,
Не узрит кометы в косицах девчонки,
Годару и Герману ставя пятерки.
Ах, кабы не было Кирилла,
Не знали б короли эфира,
Кому же ставить «пять»,
Пред кем склоняться иль склонять,
С кем брудершафиться и в чью
Проситься лодку, чтоб к Ра лететь,
Сбивая пену с ноосферы,
Чтоб непременно (что опасно),
Культуру взращивать из «культа».
Еженедельно, абсолютно.
Нет с нами многих, нет Умберто —
Не тает звездопадный дождь…
Но можно сито же поставить?
Не слышно гула волн без Эко –
Франко-миланских иль датских,
Ромеи же в повозке пуритан,
Ни мало ни смущаясь пленом,
Спустили Тибр на самогон,
Чтоб брызги неореализма
Кометно не терзали Терру.
Без Эко только Челентано
Скребется, оседая эхом
В свистящем нетерпенье
Эстрогена, пассионарного мула,
Что массу вводит Абсолютом.
Солярис острословья емок…
Когда б не эти окоёмы,
Не чтили б мы преграды,
Не хуже всякого Обамы
Мир задирая в хвост и гриву,
И растекались чатно зайцем,
Вгоняя в ступор паству геном,
Мутации кидая точки, и сея
Знак окаянного братства —
Холодный Смех —
След в след…
Ах, ка б не культ Кирилла,
Мы жили б без РИКа,
Под гнетом Абеляра,
И хуже – Бодрийяра!
P. S. Замечу для порядку:
Все эти «ахи» и повторы,
Фигуры, отточий узоры —
Тропов дневные дозоры —
Для метра и гона вприсядку.
Для свинга мы искали повод —
И он нашелся — в «лесу вещей» —
Лощине политесной — чуть сонной —
Для Юбиляра вполне уместной.
09.09.2016 г. [3]
Ольга
В скорлупе идей рождая миро-Миф,
Почти изгой, почти юрод – Фемина!
Сама Поэзия, науки суфражистка!
Свивая гибристом античность,
XX-й вздыбила век: стоянием Ума —
Ахейский говорок наитьем пионера
Крутя, сплела ворчаньем коростели,
Открыла Прокриду – анти-терру — вопреки
Отчаянью, глухой стене обращенной Руси,
Свою усию, свободной воли опыт —
Свой мемуар, свой стих бросая в стол,
Как Абсолюта клич, как зов – белухи гимн!
Авось! А вдруг прорвется? Армейским авралом?
Низая Эйдос на коммунарский штык,
Та дева, что дива — Юнона статью,
Но Ольга, берущая воробьиный чих,
Шахуя ‘сюжетом и жанром’, на язык
Гибризмы низая, понятие в Образ сжимая,
Ярославной не выла — смыслом не кисла,
Кассандрой — Искоростенью — сияла,
Поэтику обращая горящей стрелою,
Выпивала цикуту молчания залпом!
23.12.2015 г. [4]
Карамельная Ялта
Природа улыбалась Ялтой:
Дарами скинуло солнце —
Шрапнели червонный блеск,
Волны чесучовой плеск,
Ворчанье ленивое чайки,
Испарения йода – колодой —
Рассыпанной, пряной даже,
И карамелью — лень…
Где Ялта улыбалась тенью
Завис Арго над бездной –
О летучем голландце мечтая,
Желая быть летягой – не рыбой,
Бакланом выставив крылья –
Весла осушая и бурю ожидая,
И привечая постояльцев в трюмы:
Открытое кафе, мешая джин и дым,
Муссон и духи, всем обещало шелест кущи.
Там Ялтой смеялись студенты:
Очки, соломенная челка,
Тень, увлеченность лика,
Углы и ялов кафедральность —
Здесь Чтения, Эйдос, софия,
Крымские мойры, усия,
Иллюзии ветер и бдения ума.
Вся радость общения – в Ялте:
В граде «веселья и смерти» –
В кальдере богемной купели,
Салонов уютной ладошке,
Где проулками – гусли и лад,
А прожилками — лодьи модерна
Свистят парусами в два этажа,
Где зори купаются в ялах,
А чайки тихи и упрямы,
Где огни – ятаганы,
А всякий пастырь –
Карусельный маг…
Карамелью дрожа и щурясь,
Ялта тянула желанья:
Не расставаться надолго,
В подол изумрудный бросая злато —
Закатом, розоперых пери махом.
В огне без света стояла ало —
В лучах сопротивленья –
Мифа сотворенья.
22.11.2015/09.12.2015 г. [5]
Дни
«Летят за днями дни…» — так у поэта,
Сбежавшего на миг к планетам,
Дается пауза и стих, и мера
Временная, — мы продолжаем…
Нас бытие томит незнаньем,
Быт крася мига очертаньем,
Дни бабочкой порхают, лигой,
А то скулят дождливым лаем,
Часы мурашками дрожат,
В морошку ночь кроша,
Лукавых призраков тая,
И нам дышать мешают … иногда.
Дни нам приносят встречи
И учат зримо бытию
Незримого прозренья,
Что очевидно, вероятно,
(То знал Капица, но, увы,
Всю очевидность в рост пустил,
Парадоксальность высекая в числах),
А встречи даруют бес-кратно —
Каратами зорь и воззрений —
Виртуальные токи и даром —
Для чаепития в тумане
И ловли душ в междуречье,
Для скрепок без склейки монтажной,
Для мысли винтажной,
Для свинга (без ринга), но Птахи,
Для шалости луж
И тяги живого к живому,
Чтоб просто быть и зрить,
Как дни летят за днями…
12:41.10.09.2016 г.[6]
Лики шафрана
Сумрачное млеко дня!
Баюкая миги тревоги,
Под ресницами плывя,
Ждать устаешь когда,
Когда уж немеет беда,
Не тая ткешь, встаешь,
Лилит поешь, паришь
И вопрошаешь сферой.
О, сумерки парные!
Шафранны косички,
Свивайте реснички —
Невод сплетите вечери!
Денек потяните поземкой —
До горизонта, до мрака,
Дайте повиться невольно,
Не закрывайте реснички —
В классики дайте попрыгать!
Гнать, задыхаясь, за ветром,
Грань разбивая за граном,
Любовь отдавая в спецхран:
Малахитовой ящерке в дар —
В безресничное веко-шар.
Молочные сумерки, где вы?
Глаз распахнулся для Кая
И вопрошает свечами:
Быть иль дарить угорая?
Зачем Хокусаю злая волна?
Чему смеется Куинджи луна?
Мунк кривью ссекает бельканто?
Зачем ежу теневая лошадка?
Акакию — шинель? Зачем?
Кто держит девочку на шаре?
Отчего носорогу не спится?
Совиное форте зачем?
Ах, сумрачное око дня!
Твой млечный пара-путь
Ван Гог на пиксели разъял,
В хризантемы обращая,
Одиночество сбывая,
Нитью шафрана низая,
Пруды у Моне распуская.
Что сумерки еще родят?
Бездомность лун иль
Дыр затменье? Тебя,
Иронии туманность,
И ясность Я!
23:30.21.03.2017 г. [7]
Адлер
Когда ненастье вкруг,
Иль ненасытный неудел,
Посох отсырел, предел … и
Позвонки просели — вдруг
Природа тянет оберег —
Так: даром, между дел, —
Восторга беспредел —
Красоты хорал —
Тот мадригал,
Что слезы сердца,
Роняя, собирает просто:
Эфира свистом — крестьем Духа:
Фонарною луной — той
Светлячков пыльцой,
Что манит Ариадной,
Иль алой вольтою заката,
Людскую бандерложью суть
Сажая поминальной молитвой
В круг — от Санторина до Нагано…
23:53.26.05.2018 г.[8] (Адлер)
Драма
Ты обернуть хотел все сном? Смешком?
Коль ты пленен, зачем стыдишься плена?
Не исчерпав, едва вкусив, ужели подавился?
Так сквозняком заходит драма: без спросу,
Облетая дом, шаря по углам, пуская воду,
Зевая, нарушает тишину событий,
Заваривает чай с ленцой и мятой,
И, зависая чайкой над столом,
Вопросом липнет к чашке.
Ты обернуть хотел все сном?
Опять? Назад? Да сколько можно?
Посадить в беспамятства лукошко?
Крутануть по барабанным перепонкам
Белкой, чтоб загудел тот сон, завыл и
Стрелкой вылетел в трубу, не смея
Замахнуться на игру на флейте
Ноктюрно-водосточной?
Ты повернуть хотел весну?
Захотел пройтись смешком?
Ханами за варенье выдать?
Сакуры фатою суши завернуть?
Вишневой косточкой зардевшись,
Закат встал в горле комом —
Рассыпал розу лепестками,
Немея, встал, вздохнул
И вышел, не прощаясь,
Ночлег свой уступая даме…
06.10.2014 г. [9]
Апрель
Благие вести привечают благо,
а нетерпенье множит ветра быль –
и вот уж верба, серебро роняя,
шлет сакуре привет, и Левитана поминая,
любовным штемпелем врачует сердце – дождались…
Мы ждем вестей, а вести — нас,
разминка ж вероятна как размолвка,
как бегство кофе иль капель на солнце, —
мы можем не сойтись и почту растерять.
А потому вестям нужны авгуры,
чтоб сохранять мечты,
и небесам открытки слать.
08.04.2014 г.
Ату сексизм!
Бросая слово за порог кивком
Мюллеру — чистым Колобком —
Просила ж измы сбросить ниц —
Претит феминой по теченью плыть!
Хотелось вот гагарой взмыть, коль
На Гагарина не тянет профиль —
Лишь тяга к нестыковкам,
Небесам, случаям, излому,
Когда тебя ломает мило друг —
Так, между слов и между делом,
Словно некогда, некстати, недосуг
Лететь гагарой чисто в Поднебесной.
Говоришь: жизнь — мутный сток,
Где всяк снует как палый лист,
Жнивье осеннее полощет?
Потоки у поэта разные текут —
Стальной, хмельной, багряный,
Но Хуанхэ сиятельна в просвет,
И бурый Ганг упрямо прян и ясен, —
Признаемся, смещаясь в космос,
Сквозное зазеркалье рек и речек
Шлифует все лишайники и кочки,
Сливая шарик в эфемерность ночи.
Нет озера без илистого дна и ряби,
Как и гагар без страт и пятен.
А что до осени ненастной,
Как Хлоя, молвлю издалека:
Люблю ее как время Духа!
Как место сцепок и надежд,
Где граффити немое туч,
Чириканье асфальта,
Цокот томной агоры,
Объятой током Дерриды,
Ветр шалый, охры свист,
Тустеп и терпкий твист —
Та воркотня иссиняго листа,
Что затеняет токовищем око, —
Словом, сухое русло Дао,
Что тихо славословит
Сквозь листьев треп —
Прощально-жесткий вист,
Витальный трепет для изгоя.
А что до мутных встреч? Пустое —
Есть чей-то скрытый интерес.
Мечты же ясны и прозрачны,
Как лотос в шепоте небес…
К тому же, подожди —
Как без дождей?
Тебе предложен ритм —
А ты за прозы хилый сип?
Без звона серебристых труб
Как плавишь окись заблуждений?
Спешу под них, чтоб разом взять
Все страты яшмово-шальные,
И по одной кидая в оземь,
Пятна обращая вспять,
Кристаллом снова засиять,
Иль солнцу крылья подставлять
Лимонно-серо-голубые.
Вот балагурства нежный клекот
Прервал запретом всех мастей —
Что в красках ярких для Завета?
Блуд мыслей — Ветхий чародей?
Давай без чада скрытой тени —
Чиста гагара, без сомнений!
Свивая скрепу, лишь заметим:
Ни друг, ни кум, ни сват не зрят,
Что гагары ныне — в клетках,
Как Жары-птицы в сетках,
Незрячие сидят…
24.08.2018 г.[10]
Снежное пати
Мне не подходит ваш формат —
Ориентацией на запад,
Я ж — внутрь себя,
Окошками на юг,
Чужого клекота бегу,
Но свой язык оберегаю.
У нас по-прежнему уют —
Апрельское снежное пати!
Вполне неформальный подход,
Чтоб обновился дресс-код,
Избушка вилась да юлила,
И Логос терял бы экзегезу,
А мы предавалися ветру…
14:46.31.03.2017 г. [11]
СОЛЯРИС-БЛИН
Распластан соленый ком –
Растянут сизым тестом:
Врастая в залив, Форос –
Не юнга – чалый альбатрос,
Бушлат сменив на царское перо,
Стянув гашеную луну на клик,
Раскатан солнцем словно блин!
Распятый горизонтом терморяд,
Паря серафимно нуклоном,
Шелкопрядно свисая ниц,
Форос уходил самотеком,
Фонарея трех-бально форой.
Нежа все фары кальмарам,
Чешуйно-рядно шевелясь,
Чифирным сверстанный паром,
Сплюснут угарным пеком,
И, вздымая космы союзно,
Смиряя космический сон,
Струится космо-солярно,
Брег устилая эх леденцом,
Вокализным и соло-пряным,
Дразня бикфордовым шнуром,
Пинкфлойдов wall бросая в пол,
Трубой сворачивая шторм,
Шизгаря, сатанея бубном,
Рычит разъятою волной,
Взмывая gamma-агорой,
И разливаясь йота-плакой,
Чистит воем сопла сопкам!
Он аполлонит всем дышлом —
По-афалински и кито-моржово,
Упрямо выбор нам сужая:
Стыть бронзовея ломо иль,
Забразилив сигарным ломом,
Плыть мятным Христо —
Над крымским Рио
Чайкой предгорья?!
Такой вот Солярис!
Румяня закатный бок,
Вползая в дали оладьем,
Синтез шлифует раскатно,
Тестом не пресным присно,
Даря себя овертаймом –
Такой блин-Солярис!
24.11.2015/13.08.2016 г. [12]
Бродяжка лосиных тропок
Как жизнь? Кипит?
— Планеркам вопреки!
— Козой дерет?
— Без плана ярит, ось съедая…
Москва многоэтажно пьяная
Одно-этажье Штатов задирая,
Пускаясь штатно в озорство,
Плюя на заповедь Генштаба,
Зовет в коловорот сумбура,
За иноходь штрафуя блудом:
Марафонным саксаулом —
Велогонным терренкуром,
Планы горожан спуская,
С окаянством шалопая,
Списком, раз за разом
Катиться к праотцам…
Живу вне плана: между,
Спорадами, аврально,
Без точек и жеманства,
В ожидании стези, чаянно,
Сомнамбулой, как невзначай,
Незримо явью средь прохожих
Гоняя сумрак озябшею листвой,
Латунь седин меняя поцелуем,
А нестыковок звон пощечин
И мелочевку встреч — копьём!
Себя тревожа мимолетьем,
Карманный сотрясая океан:
Ну вспенится, ну вздыбится,
И гланды вырвет переулкам,
Раскалывая чашные колени,
Ну брызнет Обьской синью,
Заливая МКАД – таясь
Островитяниным острога,
Для равновесия инь и ян
В удел Мытищ бросаюсь я:
Бродяжкою лосиных тропок.
Живя пролеском без удела,
Без удержу хватая вздохи,
В любовные играя прятки,
Фундамент бытию слагая
Планов громадье давя
Чрез мясорубку дня,
Буден позвонки считая,
Безмерно пусто-вертких,
Стреножа мысли и хотенья.
Как будет — так и сбудется,
Как сложится — приложится
Этаж к этажу: кирпичиком.
Так зависаю я пролетом:
Небесным часословом,
Лестницей витою,
Якобы Шалтаем —
Веревкой Якоба —
Болтая нелюбовью,
Любовью боле не играю.
29.10.2014 г. /нов. ред. 30.10.2018 г.
Вне Уилла
Как можно быть довольным светом?
С чего б тогда росли стихи?
Как плел Шекспир свои сонеты
Без дилемм, обмана, черноты внутри?
Так, в Москву, бой объявив дождям,
Слетелись феями шекспироведы
На Аникста и Пинского призыв,
Проектами делясь по-лисьи,
В аллюзиях витая, гасили бури,
В подтекстах открывая гендер,
Из фабулы хватая имя-солитер,
Запирая в комикс универсум сфер,
Венки подраспустив и вырубив язык —
Протея бэк-вокал и дерзкий смысл,
Что Сферу зажигал, вертя вертепы,
Меркуцио мерцая, галерку в раж
Вводя и ноздри щекоча Елизаветы.
Уильям явлен смело — немым, слепым,
От адаптаций хром и хладным к драме,
Что нашу жизнь крошит, небытием пугая,
И явно аморален, поскольку дико темен
И далек, как мавританец кровожаден…
Но шутки в сторону, за герцогиней вслед,
Алису забавляя, морали сыщем след —
Насколько поэт быть должен аморален,
Чтоб шуткой яды слать, Ягом рыть сюжет
И рассыпать любви дыханье?
И в чем мораль тех сфер,
Что симулякрово шагая,
Довольство ставят в пиитет,
Приматом проча не слезы от ума
Фальстафа — но брюхо негодяя?
28.09.2016 г. (XXVI Шекспировские Чтения. Москва. ГИИ) [13]
Чудаки света
Чудак-анатом, Чуда-педагог,
Практик, лавры не пускал в венок,
Гербарий почитая, взыскуя счастья,
Антиномичность мира наблюдая,
Учил и, фюзис с логос сопрягая,
Что непрерывно рвется жизнью,
Штопал нумус[14] энтелехий нитью.
Горячие софисты от политик и этик,
Метафизику выучив от сих до этих,
Латами глушили гул возраженья,
Не допуская обертон сомненья,
Шепот атомистов растворяя,
Пред Случаем захлопнув дверь,
Изобретательного бога изгоняя,
Ошибки исключая, и тем рождая лень…
Противостоянье само нарисовалось:
Спокойные логисты искали боя —
Лазейку обнаружив в текстах,
Алкали со-диалога в преньях,
Как ядерщики расщепляли спор,
При явном равнодушии своем и гор.
Если б эти лингвисты теорий,
В алхимическом угаре схолий
Проникая в лакуны апорий,
Хватали бозон «сократизма»
За пятку ахиллесовых сухожилий! —
То знали б толк в кофе-сафари,
В летящей офертой кантате —
Не в капсуле с перископом —
В Абсолюте зримого нерва,
Объективность кидая в фокус,
Космос пронзая эмат-улетом,
Увлекаясь орбитой объекта —
Земной круговертью света!
P.S. А так, как обычно:
Верхи не слыхали —
Низы рекли и роптали,
Права естеству отбивая
Природой жара восхищенья.
Ах, если бы меру для счастья
Ведали те и эти, как Адамыч —
Что есть, то и надо — ни больше,
Не меньше — трудились во благо
И мерили б Знанье шагами,
Перекатное солнце пиная!..
21.10.2016 г. [15]
Ритм
Мысль идет движеньем —
Мышц коловращеньем …
Пустяк смешной, но ритм
Вращает мир и держит ось
В той доле магнетизма, чтоб
Всем дышалось и моглось
Бежать, скользя, за думой Коры,
Макая в лужи сомнений
Каблучки рассуждений,
Босоногость своих наитий,
Рождая тональным гулом
Растущего Эйдоса голос.
А между тем и, меж прочим,
Ритм задают глаголы — им
Трудно не плести сонеты,
Расставляя силки и тенеты —
Что терзая, уводят усы за носы,
Просто сползают в рутину,
Делам растворяя день,
Тоску и печаль сбывая,
А на ночь баюкая сказом —
Скороговоркой Салтана,
Рыбкой лукавя, тихо маня,
Небылицей сверкая, сон привечая…
Град огоньками задышал,
Гагарин, вечным жидом
Прощаясь прощал — взмывал
Над людным серпантином
Бегущих по делам час от часу —
Шагал Шагалом в космос!
Несуетным шагом вовсе!..
Мысль идет движеньем —
Мышц коловращеньем —
Петушком закликать чтоб,
Вдруг встрепенуться, взлететь,
Гнать взашей докучность ночи,
Чтоб целовать мадонне очи,
В кручину боле не впадая
Под кучевыми облаками,
Любить и не казаться чтоб!
Мы ждём лишь трепет изнутри –
Вдруг явно упорхнет? Лови!
И музы, слыша шёпот,
Шлют ритм и Образ-Око —
Поэта глас и как бы ненароком:
«Мы — дети Галактики…»!
Мысль скользит движеньем —
Мышц коловращеньем …[16]
Игуаны инаугурации
(предновогоднее)
Ужам уходящим лукавые лисы,
Мурлыкая втайне, кивая усами,
Роняя ромашки венками сонетов,
Ежей запускают вдогонку шарами.
Ах, было бы лето на многие лета!
Не все ли равно из каких нам иголок
Плести треуголки да фиги сонетов!
Ах, было бы лето … да смета!
Лисички соткут вам куплеты —
Кружками долей и залогов,
Купелью савских садов —
И все петушки золотые,
Стая мартышкиной грезой,
Оседая сырой терракотой,
Лишая купальство огней,
Обмякнув, баюкая Лету,
Растекутся ужами по свету:
Трампом, Обамой — едино.
Ах, было бы лето, а ужа иль
Ежа мы достанем — вестимо.
11:15.16.01.2017 г.[17]
Без Диего
И дождь прошел, и солнце всплыло —
Иных сознанье, вспенившись, уплыло,
А наше с нами — побредем же с ним
По улицам пустым, движимым
Удельным импульсом лихим,
Искать пойдем Диего-пилигрима —
Авось отыщется инсайтом там,
Где вопреки законам света
Усилием воли светает,
Коты просветляют без йоги,
Сияя сомненьем, что боги,
А время-пространство,
Стремительно тает
В гулких фракталах
Асфальтного счастья,
Избегая встреч и участья.
10.06.2017 г. (конференция TSC, San Diego)[18]
Благо
Не любить овал, рисуя с детства угол,
Не всякий волен, не каждому дано,
По-прежнему выбирая одно:
Кино, домино и вино —
С округлой доминантой О,
Рассматривать Око мира
Из дебрей всяк квартиры,
Извлекая корни спирали,
Фибоначчи свивая мозги,
Изъяном сим всякий минус
Мормышкой бросать в углы,
Стихая в дельте угарного гама
Риторической чайкой познанья,
Не угорая за всяк вопрошанье.
Охотно верю в высшее благо,
При том, что высшее право
Мудрее, но гораздо важнее,
Чтоб круг, переходя в овал,
Менял орбиту на квадрат,
Углами ценность проверяя..
23:40.31.10.2016[19]
Лунное запястье
Коль о любви молчать в войну,
Сопеть, закусив губу, то когда
О любви писать, как не в войну?
Гашеная луна войной заметней —
То не вина войны — любви истоки.
То тактика поэта — дар Гильгамеша,
Введенный греками в обычай,
Гомером признан за авгура,
Стрелами скреплен,
В сан облачен
И в раку вставлен.
В дыму вестей, известках ада,
Когда святая ложь от страха,
Срывая струны скрипке,
Вчерашнюю курсистку
Обращает папироской –
Воробьиным чихом, то
Свинтившись в фрико-фокус –
Кривое отраженье — сатанея,
Пускает болеро в канкан
Ужами скорострельно,
Окурком заменяя
Пьедесталы Пасхи.
Тогда любовь и пьют,
И вьют, и выжигают
Луны на запястьях.
01.10.2014 г.[20]
Троянский стиль
О любви писать в войну?
В чаду, когда и гнев, и ложь
Стегая прахом, плетут уздечки,
Тогда любовь и пьют, и вьют.
Не слыша ропота баталий,
В словесной пыли из лузги
По звонким улицам брели,
Касаясь пальцами друг друга,
Мурашкам открывая двери,
Лукавства семечки бросая,
Немея в хладе от жары,
Что путала и мысли, и следы
На плачущем асфальте — мы
Плыли средь суеты войны,
Сквозь сволочь, склоки и Атаки
В огнях рутины, и ловя волну.
Иль о любви молчать в войну?
Фугасы и осколки рвут язык,
А ты немеешь безрассудством?
Всплеск, отражения круги?
Была ли то влюбленность?
Не знаю, но кругом — война!
Повсюду смерти гарь и злоба,
А ритмы вскачь несутся:
Без свиста, без кнута,
Без страха оступиться,
Устроив сердцу гонки,
День с ночью перепутав.
Любовью трепетать?
Вы часом не больны?
Померкли разумом, грибы
Мерещатся в шрапнели?
Но равнодушье окрыляет,
Инфою ритмы укрепляет и
Сносит в поднебесье скачки:
Атону под огнестрельные лучи,
И Одину на службу — так,
Битом множа рать и
Битые часы сдаваясь,
Нас рекрутирует любовь:
В войну войною и воюя —
И мы стреляли мурашами,
Войны не замечая…
Так о любви шептать ли?
И как писать в войну?
Погашенной луною –
Росой и благодатью!
01.10.2014 г.[21]
луноходик
По Брехту пробежала как по Луне —
Галопом по темной стороне —
Ссыпая зонги словно порох
С ехидством браконьера
Над миром пропащим,
Сменившим за гроши быт, —
Там добряк Сезуан рвал аорту,
Чтоб спящих разбудить,
Свое кромсая сердце,
Чтоб нищих накормить,
Чтобы Менджнуном остыть,
Утешая стойкую деву Лейлу,
Чайную Розу, что ангелов храня,
Туберкулезной сгорела свечкой…
Брехтова луна как медный таз
Гремит по каждому из нас…
21.10/29.09.2017 г.
(«Кабаре Брехта», театр им. Ленсовета, СПб.)[22]
Мотылек
В тебе, во мне — все дышит осенью,
Впуская счастье мигом-криком,
Когда все окна нараспашку,
Когда твой лик — окно,
Луг, сеянный ромашкой,
Когда растерянность — рубашка,
Распятая давным-давно,
А окаянство дней —
Лишь мотыльковый иней
Темнеющих аллей.
Все было в Бунине,
Теперь — во мне.
За ним — история и знанье,
За мною — легкое дыханье.
Чу! Слышу предыханье,
Немею, счастлива. Во мне.
23.10.2015 г. [23]
инфлюэнца
Что я, что луна — в пассиве:
Слегка лукава и хмельна,
Свивая кружево из теней,
Зависнув бризом немоты
Под четок тиканье ночное,
Под пеленою мягкой мглы,
Капризом облачным и лени
Томленью мира пар снижая,
И смехом тормоза спуская,
Чешем ушко мирозданью:
Как одуванчики шальны —
На негатив чихали мы!
0:00.30.08.2018 г.[24]
Дразнилка
Как быть? Не быть?
Ведь разны соль и суть?
Какою скрипкою кружить,
Коль различны колесницы,
И так несхожи образа-озера,
Глазастые лакуны бытия?
Собою сорить, умаляя Я!
Творить, идя по мечте
В лучах парадокса,
Тихе очищая очи,
Любить, из души
Вынимая по спице,
Слагая слезные выи!
И дразнить Демокрита:
Особо к ночи, чтя прочих,
Гадать по ромашкам наитий!
16/17.10.21 г.[25]
вне ракурса
Нет времени, нет лика…
Безвременье как индекс,
Усы Дали по доброй воле —
Безумие – наш аксельбант,
Безличие — сомнамбула ума,
Того беспечно-шалого кота,
Что тает, роя норы за крота,
Пустой соринкою теряясь
Без темени, без лика…
В темноте за десницу Бога
Принимая тень фотона —
Тот Алисин башмачок,
Парящий ни над чем,
Летящий ниоткуда,
В воронке Хаоса
Свивая время
И навсегда
Утрачивая Я —
Скулящий космос
Неоправданного чуда.
Хотя неведома ни точка,
Ни шкала отсчета,
Упавшим «в никуда»
Возврата нет — тщета,
А в безмятежности ума
Не отыскать немеющее Я,
За блики лиц и за сутулость
Не стукнешь по затылку Хронос, —
Так суетливость дня, стирая вас,
Крутя рулетку мирозданья,
Мощь обращая в немощь,
Смыслу рвёт язык за чих,
Растя стратегов бытия —
Без нумуса, без лика,
Словно фокус…
13.02.2019 г.[26]
Беспечные бозоны
Частички бытия скользят в песчаной буре дня,
Болтливые квазары вино из кварков варят,
Покуривают коку, готовя счастья хаш
Из луковой росы запретов,
Слезою Парки разбавляя,
О Гераклите спорят тихо,
На бутерброд ловя утраты
И маслом сбитый артефакт,
Шалтая дразнят воркотней
И ложкой предрассветной неги
Тянут миги над землей —
Тобой и мной –
В мед обращая будни сплетен… 2014/15 г. [27]
Голос[28]
Подделать можно все, даже чувства, и особенно эмоции. Иллюзии могут оказаться выдумкой, симулякром, флером любовным. И так как они вплетены в реальность человеческого существования, то они оказываются не больше-не меньше реальностью человеческих ощущений, собственно Сознания, переживающего ту или иную эмоцию, — «нам жизнь дается в ощущеньях» — значит, «подделки», сдельные иллюзии, как пчелиные соты, плотно пригнанные гранями, заполняемые нектаром ощущений, и составляют и жизнь пчел, и улей, что вместе и зовется «домом Бытия», а, иначе, следовало бы признать и саму жизнь фикцией. Доля выдумки велика — и все в спирали Сознания иногда теряет порядок, таится галькой морской, ибо все в этом относительном мире относительно реально, все видимая кажимость – матрица чувств и страстей, но именно здесь следует искать язык, его корни, его аффиксы и интонации, образы и — ритм сердца, который и соединяет реальное с иллюзорным в единым водопадном потоке, что именуется просто: бытие. И пока невинность языка, в смысле языковой самобытности, мы в тайне держим, тем больше тайн во власти нашей дхармы — и света для других: солнечный ветер языка, в том числе и поэтического, будет сильнее и ярче, фиолентовым вихрем будет проникать и овевать, вопрошая иль утешая.
Однако тотальность «плагиата» лишает «язык» интеллигибельности – то, что являет Облачный атлас, ширину шага, мятеж Поэта или бунт индивидуалистического, ибо заимствованная харизма не может стать вашей сутью, она превратится невольно и без затей — в ослиную шкуру, и Миф (сказка) тут точен как стратегия «зачета/просчета». И когда поэт свои аллюзии как на «диалог былого с Розой Мира» — той Вечностью в лице Овидия, Данте, Цицерона, Фета, Некрасова… — оппонент у каждого свой — не подсветит диодиком эпиграфа, то возникают «разговоры межугольные», которые, замечу, стихают быстро, спираль сжигая…
… если Муза стоит за спиной… босиком…
— А не босую видали: в худых башмаках, согбенную? Муза молчит ли – испитою гаммой избитая?
… у каждого своя… — кому реактивный двигатель, кому пятак, кому ворона на суку…
Наши сколы-отраженья мы собираем даже в лужах, но заметим, иллюзии необоримо дарят стих — иногда с крылами чаек, иногда с павлиньим опереньем – с грехом ли пополам, с усердием Дедала — как повезет, но ритм открывает свои кладовые языку. Иногда случаются казусы, отражающие специфику «эпохи цитирования» – века Индекса Хирша. На мой комментарий о культуре, стремительно опрощающейся и ‘потемкинской лестницей’ несущейся «в никуда»:
«Оракул Божественной Бутылки,
Слезу роняя, молчать не смог:
«Да здравствует Петр, культурно окрашенный!
И да, селедку от Водкина вкупе с Филоновым
Не предлагать на закуску –
Культурненько справимся сами!» —
Стенки Бутылки шептали…»
— потребовали (в сети) указать автора, предъявить паспорт – «усы, лапы и хвост», словом. Так балагурством речевым в тупик поставив, я обнаружила ‘тупик Хирша’ – лабиринт привокзальный, планетарного масштаба. Что тут скажешь? Приехали? Вам Бологое иль Поповка? Мне надобно назад. Сойдет и Ленинград – там Пушкин дышал и Растрелли, и Гишем стенал Гумилев…
Свой плач развеем по Буяну,
Смахнем слезу, мигая Маяку,
Что век уж Облаком в штанах
Туманность Ориона рассекает,
Сирт обогнув, кивнем Хайяму,
Гильгамешу голову склоним,
Бросая Нилу мертвые звезды,
Чтоб ткались кристаллики Ра —
Невыносимо радостной жалью,
Текли вареньем крыжовенных глаз,
И обнимали Марса желтые тени,
Поминальной молитвой по Рэю —
Чешуей Софии – литургией струясь
Из брандспойтов горящего Нотр-Дама.
За нами наблюдает Око мира, а может чей-то третий глаз, что в лузу поднебесья хлыстом догмата кидает чей-то голос за крика тишь и верть вопроса… Замечу опять же, для философа важно, чтоб круг переходил в квадрат, углами ценность мысли проверяя. Поэт – это, возможно, тот, кто снимает свою кожу постоянно: денно-нощно, и раз от разу она становится все меньше, словно от частой стирки садится и жмется, а он продолжает упрямо влезать в свою шагрень, шаманит ветром, баламутит прохожих, щекочет порывом шлепка, щелчка поцелуем, — отчаяние овладевает им: кожа сыровата, тянет и скрипит неуютно, но парус – тот, что еще не порвали, а если и худ, то в заплатках, — этот открытый космосу и лежащий на ветра ладонях чистый разум уже активен, любопытством алеет и душу тревожит, и мысли уж гонит Рокуэллом Кентом – аметистовой далью. И так пока не лопнут струны сердца…(05.05.2015 г.)
Цвет зрения
Нет, я не гений!
Я – Другой! –
Охочий до прогулок зайчик –
Не Северянин, уж не мальчик –
Половозрелый друг, не ябедник –
Проказник, что шалостью дразнит
Науки праздное семейство,
Сопит, вопит и вопиет:
О, сколь же исковеркан Дух,
Рождая дикобраза вдруг!?
Как вялый одуванчик наг
И дик диканькой разум,
Сажая семя олухов округ!?
Как так потребительский недуг,
Освободил всю Терру от ратая,
Сковал пацаков парадоксом?
Взыскуя случая, оферте потакая?
Нет, отродясь, нам не дождаться рая!..
Без доксы не узришь ты глюка —
И в этом сила, брат, — наука!
Нет, я не гений —
Я – иная!
Как точка с запятой –
Беспечность луговая –
Изобретательства недуг,
Что тянет ризы просвещенья,
Лохматя гениям вихры,
И алчет, алчет вдохновенья,
Как гибикус конца зимы!
01:55.04.03.2019 г.[29]
Зов
Без вас, Мераб, Александр (что Пятигорский),
Сократ, Сэр Томас, Дон (Джон который),
Марк, Джонотан, нам муторно и тошно!
Не полон ряд — прошу вернуться и
Заполнить — весь амфитеатр!
Возможно, Одеона. Прошу!
Быть может не днями –
Аттической ночью —
Второго акта огнями –
Взвейтесь звездо-кострами!
Жальте и шпарьте кумиров сети
За «голое платье» апорий и тем,
За ‘квантовый скачок’ без кванта,
За пошлый спич и минус артефакта!
За Бодрийяра и долгое «ио» декана
(не путать замещенье с Ио и Деканом)!
За мощь Гайдара и немочь Канта!
Воспряньте магнито-струною –
Вневременьем и вне теорий,
Стеною вставая Плача –
Сметая пену пустомель —
За фальшь и стигматы мечты,
За вечный мобиле Аква-Фомы,
Родителя доктрин и технологий,
За дурь инквизиторов Бруно,
Спаливших свечою космиста
В чаду своеволья зайдя за черту!
За свободу, снующую чертом!
За символ, утративший Веру!
За обращенный в раже рай!
За хулу и балаган безверья!
За такелажника Сверхчеловека!
За Смита и анархизм послушанья
Стеною Сарданской вставайте!
За Юма-оккультизм и окорот Ума,
Инстинктами смятое воображенье!
За фетишизм «пирамиды» Фрейда,
Разъявшего трансом пол,
Осеняя на папство гендер!
За луны Лжи и уды колец Сатурна,
Златою пыльцою и пылью бозона
Науке сковавших стыд,
Эгидой восстаньте!
Эзоповой явью!
Смехом и гневом Ахилла,
Разите — щитом Медузы —
Гнетущую наглость Арта!
Абсурдиста, бастарда-софиста,
Что растлевает бесцветьем,
Инкубуса слепотой, оскалом
И домыслом Черноты,
Бабы-ёжкиной кочергой,
Носорожьих старух насылая —
Стаями снежных мух —
Авоськами неразумья,
Схимой модерна дурача,
Квадратом кассируя Смех,
Депозитом кидая Сомненье —
На нары, оскопляя Цитатой,
Конвертируя неуменье в успех,
Успевая в горелки скакать,
Оголтело щелкая суржик,
Сферы пряча в циклоне утех,
Болтовней распыляя туман,
Забвением Ночи скрывая тех,
Кто эвристично мог Разум
Завести мотором иль огнем,
Иль навести порядок в нем,
Вымыть око, посеяв смысл,
И взгляд очистить тем,
Кто глупым окаянством,
Гольфстриму путая усы,
Отрывая параллелям клешни,
Лужей обращал Солярис-Океан,
На Канин Нос сажая мыс Надежды,
Круговоротом вод пуская хилиазм,
Кто стратегией ума не обладая,
(по Александру) «фигней страдает».
Прошу вас, Сократы, луны бросая,
Падайте иногда, воспаряя!
Разом с высоток шагая,
Крыльями вейте над нами!
Разнося весталкой тревоги,
Посылают прощение Боги,
Умоляя полетом расти,
Эдельвейсами оседая…
25.01.2024 г.
Знак не равен Слову. Чтобы доказать это, требуется усилие и воля, а еще опыт словесных упражнений, то есть умение излагать свои мысли словами, и цифры здесь выглядят как пещерные картинки, — только ваш Голос способен создать и «услышать» Слово чужое, и принять его, приветствуя, или молча пройти мимо. В Чумное время Covida, тянувшееся удавом в пару саженей-лет, одна поэтесса на фейсбуке кинула клич помощи: как отличить гения от шарлатана (буквально по тексту), уповая, видимо, на «коллективный разум» — увы, в природе оный не существует, ибо Голос – всегда один и Один… Помните: » Ты — сам свой высший суд…» Не разделяйте эту ответственность с другими, иначе… все суета — и Суд не нужен вовсе…
Без тождества
Люблю непреходящий шторм,
Шумящий бездной океана,
Немолкнущий, как сивуч-Дон,
Что чешет спину на бегу,
Шлепая плавник-волну
О сизо-изумрудный бок,
Кидая пенистую спесь,
Как гроздья ярости своей
На яшмой оскудевший брег…
Непреходящий шторм люблю,
Как дождь, стихающий в лесу,
Что тянет зазевавший свет,
По носу щелкая листву,
Серьгой свисая на суку,
Стеклянной бусиной
Не прекращая ныть,
Стуча зовущей каплей,
Ольху за плечи обнимая,
Сбивая с монист девичьих
Остывших паутинок вздох,
Оплечьем невест свивая
Поющий стеклярус свой,
Обращая речитативом эха —
Заезжим моментом —
В крутящийся драйв,
Сквозящий духами кайф,
Заполняя сельфидами рейв,
День-ночь как часовой,
Дребезжа по часовой,
И ловчим подсекая
Косою хордою струн
Гудящий джемно лес,
Чтоб в шепоте звенящем
Клубился хороводно ливень,
Неугомонный гоном говорун,
Сводимый к джему шторм,
Молящий о возврате хор,
Как сирой матери минор,
Как Гекубы восходящий вой,
Ревущий, будто на Олимпе, стон,
Такой, что лиру рвет Орфей,
А Пенелопа жжет ковер,
Сливая бесконечный ток
Слез оголтелых околоток —
В мимо проходящий шторм,
Летящий скатным переливом,
Жемчужным опереньем волн,
Муссоном серо-голубым,
Сплетая трепетные сети,
Как наваждение надежд,
Слипанием врачуя вежд,
Как сбытой бури упоением,
Чтоб сном непуганной газели
Могли б стянуть рванину жил,
Как лентой волоокого заката,
Ресницей бархатистой тени
Спеленать стремнину дел
И лиру натянуть Орфею…
А пеною распятый шторм
Шумел неумолчно дождем,
В лоскутный ворох волн
Втирая бусины заката…
16:13.06.09.2018 г. / ред. 19.10.2021 г.[30]
Эхо
Как пеня: любовью за любовь,
За постоянство платит осень,
Даруя дождь, туман и хмарь —
Рождайся заново, приятель!
Нон-стопь рождений дни,
Хотя кругом зияют лужи,
В ноль эхом заводи кресты,
Хотя, кольцуя день, идут дожди,
Сажай маслятами пехоту, конем ходи!
Хотя с утра рыдает слякоти сестра и
Время поджимает, страхи бередя.
Жизнь краткостью своей маня,
Нам все ж милее – фиалкой
Теребя — егозливой салкой!
За однократность — манка!
Нарциссом тождество ища,
Купайтесь в отраженьях дня —
Дождем зеркальте зазеркалье!
Держась рутины ритма, осеняя,
Дождитесь серебром сомнений,
Сеть суеты скрепляя тайной,
В плавучее племя ниндзя
Стойко вступайте Алонсо –
Нищим, с парусом лайма!
Притом и при этом,
Любви не пеняя за эхо…
04.10.2016 г.[31]
[1] Из статьи «Совиная взвесь (поспартум)» — см.: Меньшикова Елена. Слезы Гераклита. – СПб., 2016. С. 165.
[2] Публикуется впервые.
[3] Было зачитано после моего доклада «Влияние кометы «Фрейденберг-Лосева» на сингулярное поле Смеха», как бы соблюдая Дух и традицию: ‘доклад плюс стих’ — Вадима Львовича Рабиновича, на международной научной конференции «Silva rerum culture: viae personaliea» 9 сентября 2016 г. — памятной – конференции, что провел наш легендарный РИК, лишенный имени, статуса, места (включая «здание») в Науке – как области гуманитарного Знания, распущенный и утративший (буквально) своих мастодонтов Культурологии, — провел в Белых Столбах – в Фестивальном Центре Госфильмофонда РФ, где последний раз дышалось и мыслилось свободно от ползущей ‘лиги плюща’ образовательной номенклатуры. Публикуется впервые.
[4] Impromptu-памяти о русском философе-филологе Ольге Михайловне Фрейденберг. Публикуется впервые.
[5] Impromptu о Стоянии города Ялты после подрыва электроподстанции – я была там в этот момент – на философской конференции в Таврической Академии. Взрыв в Крыму произошел ровно в полночь на 25.11.2015 г., но днем в городе было феерично: тихо и радостно — от душевного подъема и человеческого тепла, что испытывал, передавая другому, почти каждый житель и гость полуострова – острова Буяна Российской Федерации. Публикуется впервые.
[6] Публикуется впервые.
[7] Публикуется впервые.
[8] Публикуется впервые.
[9] Меньшикова Е. «Слезы Гераклита». – СПб.: Алетейя, 2016. С. 33.
[10] Публикуется впервые.
[11] Публикуется впервые.
[12] Публикуется впервые.
[13] Публикуется впервые.
[14] Греч.: nohsiz — «мышление», «мысль», «решение» (Греческо-русский словарь, составленный А. Д. Вейсманомъ. – С.-Петербургъ, 1899. – Репринт V-го изд., 2011. С. 848).
[15] Публикуется впервые.
[16] Публикуется впервые.
[17] Публикуется впервые.
[18] Публикуется впервые.
[19] Публикуется впервые.
[20] Меньшикова Е. «Слезы Гераклита». – СПб.: Алетейя, 2016. С. 29.
[21]Меньшикова Е. «Слезы Гераклита». – СПб.: Алетейя, 2016. С. 30.
[22] Публикуется впервые.
[23] Меньшикова Е. «Слезы Гераклита». – СПб.: Алетейя, 2016. С. 162.
[24] Публикуется впервые.
[25] Публикуется впервые.
[26] Напечатано: Меньшикова Е. Р. «Сполохи смысла: сингулярность Сознания» — М., СПб., 2021. С. 420.
[27] Меньшикова Е. «Слезы Гераклита» – СПб.: Алетейя, 2016. С. 164.
[28] Фрагмент статьи «Совиная взвесь» (Меньшикова Елена. Слезы Гераклита – СПб., 2016. С. 166, 168, 178).
[29] Публикуется впервые.
[30] Публикуется впервые.
[31] Публикуется впервые.
