Антропология сакральных мест.
Беседа сотрудника журнала «Credo new» Вадима Семенкова с независимым исследователем, антропологом, действительным членом Русского Географического общества Вячеславом Мизиным.
Вадим Семенков: Как возник Ваш интерес к изучению сакральных мест нашего Северо-Запада?
Вячеслав Мизин: Интерес к сакральным местам и культовым камням возник из общего интереса к краеведению где-то в 1998-2000 гг., поскольку из всех памятников нашего края именно про культовые камни менее всего было доступной информации. Постепенно стал собирать и анализировать материал по этой теме, к 2004 году подготовил обзорную работу по «сейдам» Кольского полуострова, ставшую впоследствии книгой, представил по ней доклад в РГО и был принят в действительные члены общества. Помимо собственных изысканий на местах и работы с российскими источниками, большим подспорьем оказалось ознакомление с англоязычной литературой, поскольку по тем же «сейдам» современные зарубежные работы у нас практически неизвестны. В целом по теме сакральных мест, на данный момент опубликовал около 50 статей (из них 7 за рубежом) и 6 книг, крайняя из которых, «Сейды, лабиринты, древние камни Арктики», вышла в этом году. Помимо этого снял 6 фильмов и подготовил 3 фотовыставки.
Вадим Семенков: Какие фильмы Вы сняли?
Вячеслав Мизин: Видео для меня — это смежное направление в понимании многих мест, формат способный передать определенную динамику мест и явлений, а также то, что обычно остается вне статей и фото. Фильмов получилось несколько: «Гогланд — Suursaari» (2008), «Дорогами духов» (2007-2009), «Плато сейдов» (2010), «Пирункиркко – освоение тьмы» (2010), «Духи Тимана» (2011), «Saari» (2014).
Вадим Семенков: Направление, в котором работаете, Вы определяете как «сакральная география». Существует ли сообщество людей, ведущих исследование по данному направлению?
Вячеслав Мизин: Не совсем так, основная моя тема – это изучение культовых камней и связанных с ними сакральных комплексов (источники, деревья и др.). Сакральная география – это скорее смежное направление, несколько иной уровень. Насколько мне известно, в России нет специализированного сообщества по данной теме, была единственная попытка создать нечто подобное в начале 2000-х в Москве, я имею ввиду Интернет-проект «Мегалит.ру» и сопутствующий альманах «Мегалит-кафе». Но, к сожалению, проект приказал долго жить.
Вадим Семенков: Есть в сакральной географии авторитетные ученые, образцовые тексты?
Вячеслав Мизин: Что касается авторитетов, то данное направление еще нельзя назвать у нас в стране оформившимся настолько, чтобы были признанные авторитеты, но например, с моей субъективной точки зрения работы Николая Михайловича Теребихина «Метафизика Севера» и Марины Евгеньевны Кулешовой «Особенности формирования природно-культурного каркаса о. Анзер» представляют большой интерес в плане подходов и методик. Из западных исследователей несомненный авторитет – британец Пол Деверо (Paul Devereux), пару лет назад мы (участники семинара в РГПУ – Галина Николаевна Паранина, Юрий Сергеевич Шевчук и я) приглашали его, он читал доклад по сакральной географии в РГПУ. Работы Пола и его подход к сакральным местам, несомненно, заслуживают внимания. Он автор многих работ на эту тему, организатор исследовательских проектов «Dragon project» и «Ландшафт и восприятие», редактор журнала «Time and Mind», автор книг «Sacred Geography», «Stone Age Soundtracks», «Earth Memory» и т.д.
Вадим Семенков: Кто кроме Вас занимается такими исследованиями в Петербурге?
Вячеслав Мизин: Точно такими же исследованиями культовых камней в Петербурге кроме меня сейчас вроде никто не занимается, но есть исследователи, работающие в смежных направлениях, например Евгений Платонов по почитаемым источникам и часовням, Илья Агапов по культовым пещерам. Ранее, в 1980-х гг., информацию о культовых камнях в Ленинградской области собирал археолог Александр Курбатов, его можно назвать основоположником изучения культовых камней Ленинградской области. В других регионах тоже есть исследователи, работающие по камням, например Игорь Маланин в Москве, Светлана Чернецова в Ярославле и др.
Вадим Семенков: Есть ли необходимость в семинаре по этому направлению и если – да, то какой формат этого семинара Вам кажется оптимальным?
Вячеслав Мизин: Необходимость в рабочей площадке наверно есть, поскольку есть интерес к теме, и есть куда развиваться. На моей памяти в Петербурге было уже две попытки создания подобной рабочей площадки, в начале 2000-х в РГО, где все вертелось вокруг «поисков Гипербореи», что изначально было неверным, т.к. было ориентировано на какие-то фрические идеи и откровенные фантазии. В 2010-2012 гг. существовал семинар в РГПУ, который также прекратил существование, в принципе по той же причине. Относительно формата, то очевидно, что подобный семинар должен быть с одной стороны открытым, с другой – обладать аппаратом непредвзятого рецензирования подаваемых материалов. Ну и, несомненно, такой семинар должен проводиться на базе научных учреждений, а не эзотерических клубов и наверно должен быть всероссийского, возможно международного масштаба.
Вадим Семенков: Вы бы согласились проводить такой семинар на базе Кунсткамеры?
Вячеслав Мизин: Организовывать «с нуля», пожалуй, нет, ввиду отсутствия опыта организации подобных мероприятий. Но если такой проект возникнет, буду готов принять участие и содействовать его развитию.
Вадим Семенков: При поиске и разведке местности Вы используете как стандартные методы поиска (ландшафтный анализ), так и психотехники («не признаваемые официальной наукой методы получения информации» [«Культовые камни и сакральные места». С.126] ). Этот оборот позволяет предположить, что для Вас существует «официальная наука» и Вы с ней в чем-то расходитесь.
Вячеслав Мизин: Под «официальной наукой» здесь можно подразумевать скорее совокупность методик и подходов к сакральным местам, используемых на данный момент в археологии и этнографии. У этих подходов есть плюсы, например научная доказательная база, методология обоснования гипотез и пр., но есть и минусы – рассматривая материальные и др. свидетельства (археологические находки, фольклор, топонимику и др.), они не рассматривают собственно человека во взаимодействии с местом. Например, реакцию на проявления того или иного места, а это интереснейшее перспективное направление. Пожалуй, в этом направлении пока смогу назвать лишь одну единственную работу психолога Вадима Вадимовича Рябикова «О методологических принципах, применяемых для исследования субъективной сферы участников Международной экспедиции “Плеск Вечности”». Изучение фольклора, это, несомненно, хорошее и нужное дело, но ведь фольклор лишь производная взаимодействия человека и сакрального места. В целом, изучение сакральных мест нельзя назвать устоявшимся в плане выбранных методик и взглядов, по некоторым направлениям они меняются очень существенно, многие идеи быстро устаревают. Можно привести множество примеров, так классическая, для конца XIX века, работа П.А.Путятина о чашечных камнях, уже является далеким анахронизмом. В наше время меняется научный подход к каменным лабиринтам, на смену бытовавшим в советские годы представлениям о культовых камнях как сугубо языческих объектах, пришло понятие «народного православия» и т.д.
Что касается психотехник, то я лично их не использую, поскольку не владею ими, но когда поступают предложения от людей, занимающихся подобными практиками, то почему бы и не попробовать совместно поработать? Результаты подобных экспериментов всегда интересно сравнить с информацией из смежных, например письменных или фольклорных источников.
Вадим Семенков: Как бы Вы сформулированы свой метод и свои расхождения с «официальной наукой»?
Вячеслав Мизин: Используемый мной подход основан на максимально объективной на текущий момент, оценке разноплановой информации создающей контекст того или иного сакрального места. Это наверно можно назвать контекстным анализом. Он включает в себя не только сбор фольклора, работу с источниками, составление описания места, но и выявление взаимосвязей между разноплановыми составляющими сакрального комплекса, между самим местом и окружающим ландшафтом, геологическими особенностями, особенностями взаимодействия человека и места (когда приходили, что делали, каков был эффект и пр.), сбор и обработка статистических данных и т.д. Принципиальное расхождение с подходами, принятыми в археологии и этнографии, пожалуй, лишь одно: для меня сакральное место — главный фокус внимания, для археологов и этнографов чаще всего лишь частный случай в изучении материального наследия и фольклора. Т.е. на данный момент нет дисциплины, узкоспециализированной на изучении разноплановых аспектов сакральных мест, и многие нюансы до сих пор остаются «в тени», не попадая в поле зрения археологов и этнографов.
Вадим Семенков: В книге «Культовые камни и сакральные места» Вы описали очень интересный коллективный акустический опыт, когда «находясь рядом мы слышали совершенно разные звуки, если это конечно были именно «звуки» в привычном нам «акустическом» их понимании» (С.149). Какая интерпретация этого опыта Вам кажется наиболее подходящей?
Вячеслав Мизин: Пожалуй, никак не возьмусь интерпретировать этот опыт. Могу лишь сказать, что в фольклоре можно часто встретить подобные упоминания. Считать все это суеверными выдумками – наивно, как изучать — пока не понятно, остается одно – констатировать факт.
Вадим Семенков: Были ли у Вас еще какие-то интересные опыты?
Вячеслав Мизин: Да, подобные разноплановые наблюдения были, но я бы не хотел акцентировать на них внимание, чтобы не создавать нездоровый «мистический» и «эзотерический» ажиотаж вокруг сакральных мест.
Вадим Семенков: На том семинаре, где выступал Пол Деверо, Вы представляли доклад «Акустические аспекты сакральных мест Северо-запада». В этом докладе Вы именно об этих опытах говорили?
Вячеслав Мизин: Не совсем, доклад в целом был посвящен скорее обзору разных священных и мифологических мест Северо-Запада России, в которых так или иначе были проявлены акустические эффекты, реальные или фольклорные. Эта точка зрения позволила рассмотреть как некоторые места в новом ракурсе, так и связанные с ними суеверия.
Вадим Семенков: В книге «Забытые священные и мифологические места Ингерманландии» (2013) Вы выразили свое согласие с тем, что культ гор и камней не носит самостоятельного характера, а основным предметом культа является вода, она уже сообщает магические свойства всему, что с ней соприкасается (С.57). Мне кажется это очень правильное замечание. Как экскурсовод хочу заметить, что и для современного жителя мегаполиса главное в паломнической поездке – набрать воды из источника, даже если это артезианская скважина. Что Вы можете сказать по поводу этого магического представления современного человека?
Вячеслав Мизин: Если главная загадка сакральных мест это сам человек, то на втором месте, несомненно, будет вода. Вода пронизывает все сферы взаимодействия человека и сакрального места – люди использовали воду из святых источников, набирали воду из углублений в камнях, окатывали водой культовые каменные кресты и валуны, собирая стекавшую с них воду. Я думаю в приведенном Вами примере можно увидеть две составляющие, с одной стороны естественное желание паломника привезти что-то со священного места, с другой стороны не менее естественное желание прикоснуться именно к воде, как составляющей сакрального места. В отличие от других компонентов сакральных мест, более-менее «статичных» камней и деревьев, вода обладает динамикой, доступной восприятию человеком – течет в родниках, накапливается и испаряется в чашечниках, замерзает зимой и оттаивает весной. Возможно, вода это некоторое связующее звено между человеком и сакральным местом?
Вадим Семенков: Какие места в Ленинградской области Вам наиболее интересны с точки зрения сакральной географии?
Вячеслав Мизин: Остров Гогланд, где очень хорошо видно соответствие геологии, ландшафта и почитаемых мест, очень любопытный регион – район острова Коневец и озера Пюхяярви, где еще много неясного. Если говорить об Ижорской возвышенности, то наиболее перспективной в этом направлении я бы назвал работу по шведским картам XVII века, на которых порой отмечались старинные сакральные места, камни и пр. Но по данной теме пока не удалось найти заинтересованных специалистов картографов.
Вадим Семенков: Вы проводите экскурсии. Как можно попасть на Ваш экскурсионный маршрут «Феномен сакральных мест» и какова его программа?
Вячеслав Мизин: На данный момент я провожу индивидуальные туры для небольших групп по заявкам. Основной маршрут построен на ознакомлении не просто с разными объектами – культовыми камнями, святыми источниками, каменными крестами и др., а на восприятии их в определенных контекстах – фольклорном, природном, религиозном и т.д. Т.е. программа построена так, чтобы показать не объект, а среду, в которой он воспринимался как сакральный. Это формат, в котором мне самому интересно работать.
Вадим Семенков: Спасибо за интервью!