Муминов Алишер Гаффарович
Национальный университет Узбекистана
имени Мирзо Улугбека
доктор политических наук,
Ташкент, Узбекистан
Muminov Alisher Gaffarovich
The Mirzo Ulugbek National
University of Uzbekistan
Doctor of political sciences
Tashkent, Uzbekistan
E-mail – talant3333@mail.ru
УДК 32
Некоторые особенности развития институтов гражданского общества в Узбекистане (на примере махалли)
Аннотация. В настоящее статье дан краткий анализ роли и значения такого традиционного для Узбекистана общественного института как органы самоуправления граждан или «махалля», актуальность которых все более возрастает в условиях проведения системных реформ на пути «от сильного государства к сильному гражданскому обществу». В статье обосновывается, что в Узбекистане традиционализм идет в одной линии с модернизмом, что находит свое яркое отражение в деятельности махалли, которая выступает своего рода мостом между государством и гражданами, проводником демократических и общечеловеческих ценностей внутри общества, генератор так называемого «социального капитала», одним из драйверов социального партнерства, и источников возникновения и развития среднего класса. Вместе с этим отдельная часть статьи отведена небольшому исследованию других сообществ, таких как соседские ассоциации в Японии и соседские общины в Европе, которые имеют некоторую схожесть с узбекской махаллей и чей опыт может быть имплементирован в отдельных аспектах деятельности махалли. Наш общий подход к данной тематике не ограничивается лишь изучением общих особенностей махалли, но и включает в себя рассмотрение этого института в качестве ключевого в формировании и развитии гражданского общества в Узбекистане.
Ключевые слова: Узбекистан, гражданское общество, модернизация, «узбекская модель», органы самоуправления граждан, махалли, социальный капитал, социальное партнерство, третий сектор, негосударственные организации, соседские ассоциации, соседские общины.
Some peculiarities of development of institutions of civic society in Uzbekistan (on example of makhalla)
Abstract. At the present article a brief outlook is given on the role and importance of such a traditional social institute for Uzbekistan as self-governing bodies or so-called “makhallas” while undertaking by Uzbekistan complex transitional reforms from “the strong state to the strong civil society”. It is argued that in Uzbekistan traditionalism goes in a line with modernity which can fully be noted in the presence of makhallas being a bridge between the state and citizens, conductor of democratic values within the society, generator of the so-called “social capital”, one of the drivers of social partnership and sources of emergence and further development of middle class. Alongside with this, there are some paragraphs with an analysis of other communities such as neighborhood associations in Japan and neighboring communities in Europe which have some similarity to Uzbek makhallas and whose experience could be implemented while improving makhallas’ activities. Our general approach to the topic consists not only in studying common features of the makhallas but in considering these institutes as a crucial one in forming and development of the civil society in Uzbekistan.
Keywords: Uzbekistan, civil society, modernization, Uzbek model, citizens’ local authorities, self-governing bodies, makhallas, social capital, social partnership, third sector, non-governmental organizations, neighborhood associations, neighboring communities.
С первых дней государственной независимости Узбекистан встал на путь демократических реформ, либерализации политической, социально-экономической, информационной, духовной и других сфер жизни. По мере осуществления масштабных и по своему охвату и по своей исторической значимости преобразований, все острее назревала необходимость в реализации принципа перехода «от сильного государства к сильному гражданскому обществу». Оглядываясь назад и анализируя созданные организационно-правовую базу формирования и развития гражданского общества в Узбекистане, функционирование множества общественных объединений, негосударственных некоммерческих организаций (ННО) и органов самоуправления граждан, а также их прямое и активное участие в общественно-политической жизни страны, говорит в совокупности о том, что Узбекистан необратимо и поступательно движется по пути транзита к сильному гражданскому обществу. При этом следует заметить, что этот путь, идущий в рамках и под знаками модернизации, имеет несколько отличительных особенностей, что позволяет выделить его в неповторимую и свойственную только для Узбекистана «узбекскую модель» [3].
Во-первых, это поэтапность преобразований. Сегодня в условиях быстроменяющегося мира и на фоне политических и социально-экономических потрясений, которые переживают отдельные страны, важность поэтапности и последовательности проглядывается все сильнее. Характерный для узбекского народа принцип «Не построив новый дом, не разрушай старый» является, пожалуй, определяющим звеном всех модернизационных процессов, протекающих в Узбекистане.
Во-вторых, это особая форма отношений между государством и гражданским обществом, где первое берет на себя ответственность за обеспечение действенной нормативно-правовой базы и проведение реформ, направленных на становление и развитие второго. Как отмечают зарубежные исследователи в области гражданского общества, нет более ключевого фактора в развитии гражданского общества, нежели чем правовая основа и порядок, созданные государством [9]. Эти же исследователи заявляют также, что отношения между гражданским обществом и государством не являются исключительно оппозиционными. Этот постулат особенно очевиден, стоит только вспомнить, как много элементов социального порядка (от прав собственности до инфраструктуры), необходимых для развития гражданского общества, создано государством. Схожую мысль выражают и некоторые российские ученые, которые рассматривают гражданское общество и государство как неразрывно связанные между собой институты. В частности, они говорят: «Гражданское общество и государство – абсолютно взаимозависимые социальные величины. Для своей экзистенции они в одинаковой мере необходимы друг другу… Но связь гражданского общества и государства – не просто…взаимозависимость. Она еще и связь взаимодополнения» [5, 101]. Кроме этого, «гражданское общество и государство соединены друг с другом целым рядом структурных связей, поскольку государство, осуществляя управленческо-посреднические функции в общественной жизни, не может не соприкасаться с гражданскими ценностями и институтами, а последние через систему горизонтальных связей как бы охватывают все общественные отношения» [1, 174-175]. В условиях Узбекистана неприемлемо говорить о противопоставлении и раздельном существовании государства и гражданского общества, равно как и необоснованно мнение о том, что государство подчиняет и/или поглощает гражданское общество. Напротив, в Узбекистане крепнет осознание того, что эффективное функционирование гражданского общества является неотъемлемым условием жизнеспособности государства, ведь только при наличии гражданского общества будет осуществляться устойчивая взаимосвязь с обществом и гражданином. Именно контакты с институтами гражданского общества являются для государства крупномасштабным источником информации о состоянии общества, его интересах, настроениях, отношении к власти. Вместе с тем, важно подчеркнуть, что несмотря на усиленную роль государства, самостоятельность и автономность институтов гражданского общества в Узбекистане в процессе их партнерского сотрудничества с государственными институтами не подрывается.
В-третьих, это успешное сочетание традиционализма с «модерном», историко-культурных ценностей с мировым опытом в области демократизации. Будучи антиподами по определению и противоречивыми по своему характеру и направленности, традиция и современность в условиях Узбекистана не просто стали сосуществовать вместе, но и взаимодополнять и пересекаться друг с другом, что способствует успешному становлению гражданского общества в стране. Такие традиции и принципы, как добрососедство и взаимное уважение, доброта и милосердие, забота о нуждающихся людях, воспитание подрастающего поколения в духе любви к Родине, глубокого осознания своего долга и ответственности перед обществом, общинность и коллективный характер жизнедеятельности человека, являясь исконно неотъемлемыми элементами узбекистанцев, служат благодатной почвой для зарождения на ней гражданского общества.
В-четвертых, что является продолжением предыдущего пункта, это усиление роли и значения традиционных для Узбекистана и в то же время жизненно необходимых гражданскому обществу органов самоуправления граждан или так называемых махаллей. Будучи отражением и проявлением традиционализма, махалля выполняет такие значимые для демократического общества функции, как общественный контроль, самоуправление, воспитание сознательной и гармонично-развитой личности, содействие частному бизнесу и предпринимательству и другие. Кроме этого, махалля является главным источником так называемого «социального капитала»[1], характеризующегося наличием высокой степени доверия и коммуникации в обществе, что создает благоприятные предпосылки для последующего развития гражданского общества в Узбекистане.
На наш взгляд, системность и широкая функциональность махалли, ее поистине «народный» характер и масштабы, самоуправленческая природа и структура, историческая ценность и традиционность, позволяет говорить об особом положении и статусе махалли в системе институтов гражданского общества. Данный постулат нашел свое яркое отражение в Стратегии развития Узбекистана на 2017-2021 годы, принятый в феврале 2017 года и сформулированный на основе всестороннего изучения ключевых проблем, анализа актуального законодательства, лучших международных практик, а также отталкиваясь от предложений, выдвинутых самим народом Узбекистана в процессе публичного обсуждения. Данная стратегия включает в себя пять приоритетных направлений развития Узбекистана, одним из которых является совершенствование системы государственного и общественного строительства, включающего в себя, среди прочего, вопросы развития институтов гражданского общества, усиления их социально-политической активности, а также повышения роли и эффективности деятельности махалли в общественном управлении.
Именно поэтому анализ деятельности махалли в свете углубления демократических реформ и формирования гражданского общества в Узбекистане представляет большую значимость и актуальность.
Махалля является одним из уникальных институтов гражданского общества, дошедших до нас из глубины веков. Исторически она выступала как общественное образование, субъекты которого были взаимосвязаны местом проживания, традиций, обычаев, формами общения, правовых, хозяйственных и семейных отношений.
В суверенном Узбекистане махалля получила новое звучание, став важнейшим инструментом в реализации основополагающего принципа «от сильного государства к сильному гражданскому обществу», в обеспечении адресной социальной защиты уязвимых слоев населения в условиях формирования рыночной экономики, ориентированной на интересы человека. В первые годы независимости была заложена прочная законодательная база функционирования махалли на уровне Конституции и нормативно-правовых актов. В частности, самоуправление граждан как их самостоятельная деятельность по решению вопросов местного значения, исходя из интересов схода, исторических особенностей развития, а также национальных и духовных ценностей, местных обычаев и традиций, в нашей стране гарантировано Конституцией [4]. Вместе с этим на сегодняшний день в Узбекистане принято свыше 100 нормативно-правовых актов, регламентирующих деятельность и участие махалли в конкретной сфере жизни общества. Только за последние пять лет были приняты и внедрены в общественную жизнь законы Республики Узбекистан «Об органах самоуправления граждан» и «О выборах председателя (аксакала) схода граждан и его советников» в новой редакции, около 20 положений, касающихся деятельности махаллей и их общественных структур, а последний указ Президента страны «О мерах по дальнейшему совершенствованию института махалли» от 03 февраля 2017 года определил такие организационно-правовые меры, которые направлены на повышение роли органов самоуправления граждан в эффективном решении вопросов местного значения, реализацию прав на объединение в ассоциацию, представляющую общие интересы сходов граждан, укрепление их материально-технической базы, а также дальнейшее развитие их взаимодействия с государственными органами и институтами гражданского общества.
В настоящее время на территории Узбекистана действуют около 10 тыс. органов самоуправления граждан (махаллей). В среднем каждая махалля охватывает около 3 тысяч человек. Они выполняют около 30 функций, ранее входивших в компетенцию органов государственной власти на местах.
В частности, махалля успешно ведет воспитательную работу среди молодежи, вносит неоценимый вклад в формирование правовой культуры населения, решает актуальные вопросы территорий, связанные с благоустройством, охраной окружающей среды, формированием социальной инфраструктуры, защитой правопорядка, развитием семейного бизнеса, частного предпринимательства и осуществляют иную деятельность. Кроме того, махалля играет значимую роль в реализации важнейших государственных программ. Сегодня трудно даже представить решение каких-либо социально значимых вопросов без участия органов самоуправления граждан.
Отдельного внимания заслуживает Благотворительный общественный фонд «Махалла» Узбекистана, основной целью которого является содействие сходам граждан в совершенствовании их деятельности, направленной на превращение махалли в центр адресной социальной поддержки населения, развития частного предпринимательства и семейного бизнеса, а также дальнейшее расширение функций органов самоуправления граждан в системе общественного контроля за деятельностью государственных органов управления, осуществление широкой просветительской работы по пропаганде национальных и духовных ценностей, их развитию в целях обеспечения стабильности и атмосферы высокой духовности в обществе.
Велика роль махалли в участии в социальном партнерстве. Будучи универсальным понятием для стран, идущих по пути демократического развития, оно имеет свою специфику в условиях Узбекистана. С одной стороны, рассматривая социальное партнерство сквозь призму отношений «государство – гражданское общество», становится очевидным факт переплетенности и взаимозависимости этих институтов. Как отмечалось выше, в Узбекистане они не существуют порознь, а функционируют сообща во имя достижения общегосударственных целей и задач, реализации национальной идеи. Более того, в этом тандеме велика роль государства как главного реформатора, создающего организационно-правовые механизмы и условия для формирования гражданского общества, эффективного функционирования в стране его институтов. С другой стороны, специфический характер социальному партнерству в Узбекистане придает участие в нем махалли, способной по своему предназначению стать главным проводником первостепенных интересов граждан и сформироваться в действенный орган самоуправления, нацеленной на реализацию этих интересов.
Махалля как социальный партнер обладает особым статусом в системе отношений между государственными структурами и институтами гражданского общества хотя бы потому, что она ближе всего к тому, что это общество составляет, а именно к личности и ее насущным интересам. При этом махалля – это не только и не столько представитель общественных интересов, сколько орган, который эти интересы реализует через организацию самоуправления, выполнение разносторонних и разнонаправленных функций, возложенных на нее исторически, взаимодействие с государственными органами и другими заинтересованными организациями. В этом проглядывается не только особенность махалли в структуре общественных институтов, но и еще ее уникальность. Более того, превращаясь с годами в центр развития частного предпринимательства и малого бизнеса, махалля тем самым вносит достойный вклад в дело формирования и укрепления в стране среднего класса, преобразуя социальное партнерство из бипартийного в трипартийную систему отношений, включающей наряду с государственными институтами и гражданским обществом и частный сектор с его сильным средним классом. Формирование и развитие среднего класса реальных собственников, который призван стать становым хребтом не только экономической, но и политической, социальной стабильности в стране, ее развития и процветания, является необходимым условием и служит опорой для формируемого гражданского общества.
В условиях, когда в сфере малого и частного бизнеса трудятся свыше 75 процентов от общей численности занятого населения, а доля малого бизнеса в ВВП составляет 55,8%, значимость негосударственного сектора в общегосударственном развитии становится все более очевидной. Махалля в этом плане вносит ощутимый вклад. В частности, с целью обеспечения занятости населения ежегодно при содействии органов самоуправления граждан создаются около 1000 новых рабочих мест.
Таким образом, в процессе превращения махали в центр развития малого бизнеса и частного предпринимательства, одновременно решаются фундаментальные задачи формирования гражданского общества – дальнейшее развитие в стране сильного среднего класса собственников и укрепление института самоуправления граждан – махалли.
Думается, что дальнейшее совершенствование правовых основ деятельности махалли с учетом превращения ее в центр реализации интересов личности и общества, развития малого и семейного бизнеса, частного предпринимательства, усиление социально-партнерского аспекта ее функционирования, станет важным фактором углубления демократических реформ, повышения роли и значения класса собственников, и в конечном итоге, залогом формирования в Узбекистане сильного гражданского общества.
Вместе с этим, насущным вопросом является изучение опыта зарубежных стран по совершенствованию деятельности органов местного самоуправления или так называемых общинных организаций, а также его возможная имплементация с учетом национальных особенностей Узбекистана. Большой интерес в этом плане представляют японские соседские ассоциации «чонакаи», численность которых превышает 300 тысяч. Считается, что практически каждый японец является членом подобной ассоциации по месту своего жительства [9, 85]. Особенность их функционирования заключается в том, что выполняя политические, социальные и культурно-просветительские функции и будучи независимыми от государства общественными формированиями, они на деле выступают посредником между людьми и государственными структурами. Как отмечают некоторые зарубежные исследователи, соседские ассоциации в Японии являются каналом потребностей, запросов и информации, которые текут в двух направлениях [7, 127]. С другой стороны, соседские ассоциации передают государственным органам запросы своих членов (жителей) в форме петиций и максимально стараются обеспечить их надлежащее рассмотрение и последующее исполнение. Таким образом, отношение между соседскими ассоциациями и государством в Японии носит характер двухстороннего движения и имеет ярко выраженную социально-партнерскую форму. Отношения между соседскими ассоциациями и местными органами власти в Японии, пожалуй, являются одним из лучших примеров или моделей того, как подобное сотрудничество может существовать между гражданским обществом и государством в целом. Не переоценивая данную особенность японских соседских ассоциаций и в то же время не умаляя достоинства органов самоуправления граждан (махаллей) в Узбекистане в осуществлении посреднических функций между гражданами и государством, считаем, что пример Японии может представлять определенный интерес для Узбекистана в процессе совершенствования деятельности махалли с учетом местной специфики.
Отдельного внимания заслуживает также изучение европейских коммун и американских комьюнити или соседских общин. В частности, интересен их опыт:
- в реализации совместных с государственными органами социально-гуманитарных проектов на местах;
- в практике выдачи соседским общинам социальных грантов со стороны местных властей и последующего целевого использования данных выделения средств;
- в широком обсуждении вопросов благоустройства и реконструкции жилых домов и сельских местностей между представителями государственной власти, строительных организаций и соседских общин и принятии совместных консенсусных решений по практическому воплощению данных работ;
- в оказании консультативных услуг (помощь в поисках жилья, юридическая консультация, информирование о новостях местной жизни и т.д.);
- в проведении коммунами социологических работ (анкетирование и интервьюирование среди жителей) с целью выявления запросов, потребностей и пожеланий жителей по улучшению условий жизни и усилению активности соседских общин в решении разного рода задач;
- в предоставлении справочной информации по различным вопросам;
- в развитии волонтерства и молодежного крыла соседских общин и т.д.
Здесь уместно подчеркнуть, что какие-то из вышеперечисленных особенностей деятельности зарубежных соседских общин, свойственны и узбекской махалле. Более того отметим, что по своей социальной ориентированности и социальной интеграции, махалля является одной из лучших форм местного самоуправления. Однако очевидно, что для превращения в передового агента социальных изменений в обществе и стране в целом, махалля должна активизировать работу на всех фронтах своей обширной по функциональной нагрузке и задачам деятельности. Важно, чтобы махалля умела грамотно и эффективно использовать создаваемые правовые и организационно-технические условия, и предпринимала всесторонние усилия по дальнейшему совершествованию своей деятельности и активизации своего участия в общественно-политической жизни Узбекистана.
Литература
- Абакумов С.А. Гражданское общество и власть: противники или партнеры? – М.: Галерея, 2005. – 295 с.
- Азизхонов А.Т., Ефимова Л.П. Теория и практика строительства демократического общества в Узбекистане: Учебн. пособие. – Т.: НУУз им. Мирзо Улугбека, 2005. – 372 с.
- Каримов И.А. Узбекистан: национальная независимость, экономика, политика, идеология. Т.1. – Т.: Узбекистан, 1996. – 348 с.
- Конституция Республики Узбекистан // Ведомости Верховного совета Республики Узбекистан. – 1993. – №1. – ст.4; 1994. – №1. – ст.5; Ведомости Олий Мажлиса Республики Узбекистан. – 2003. – №3-4. – ст.27; Ведомости палат Олий Мажлиса Республики Узбекистан. – 2007. – №4. – ст.162; 2008. – №12. – ст.637; 2011. – №4. – ст.100; № 12/1. – ст.343; 2014. – №4. – ст.85.
- Мамут Л.С. Гражданское общество и государство: проблема соотношения // Общественные науки и современность. – 2002. – №5. – С. 94-103.
- Развитие институтов гражданского общества в Узбекистане: цифры и факты (2014), Tashkent. Издание Независимого института изучения и мониторинга формирования гражданского общества.
- Bestor, Theodore C. (1985), Tradition and Japanese social organization: institutional development in a Tokyo neighborhood, Ethnology, Vol. 24, No. 2 (Apr., 1985), pp. 121-135.
- Cohen, J. L. and Arato, A. (1992), Civil society and political theory, MIT Press, Cambridge.
- Pekkanen, R. (2006), Japan’s dual civil society: members without advocates, Stanford, California: Stanford University Press.
- Putnam, Robert D. Bowling Alone: America’s declining social capital // Journal of Democracy. – January, 1995. – Vol. 6, No. 1. – P. 65-78.
- Schwartz, F. (2002), Civil Society in Japan Reconsidered, Japanese Journal of Political Science 3 (2), pp. 195-215.
- Sander, Thomas D. and Putnam, Robert D. Still bowling alone? The Post-9/11 split // Journal of Democracy. – January, 2010. – Vol. 21, No. 1. – P. 9-16.
[1] «Социальный капитал» – это наличие таких особенностей социальной организации, как связи, нормы и социальное доверие внутри данной организации, которые облегчают координацию и благоприятствуют сотрудничеству во имя общей выгоды (более подробно см.: Putnam, Robert D. Bowling Alone: America’s declining social capital // Journal of Democracy. – January, 1995. – Vol. 6, No. 1. – P. 65-78).