Фёдоров Иван Вадимович. Традиции Классического европейского университета в современности

Фёдоров Иван Вадимович

Санкт-Петербургский государственный университет

Студент кафедры истории Древней Греции и Рима

Fedorov Ivan Vadimovich

Saint-Petersburg State University

Department of History of Ancient Greece and Rome

E-Mail: iven-fedoroff@yandex.ru

УДК 001.895(470); 378.4(470)

Традиции Классического европейского университета в современности

Аннотация: Статья посвящена современному состоянию Классического Университета, его кризису и возможным путям выхода из кризиса. На основе краткого обзора истории Университета определены традиции и цели классического Университета. В статье так же рассмотрены кризисные явления института Университета, такие как растущая степень междициплинарности, онлайн образование и т.п. Сделана попытка оценить возможные пути эволюции университета как образовательного и общественного института, судьбу традиционных университетских ценностей в результате происходящих изменений и возможные последствия изменения для общества в целом.

Ключевые слова: Классический Университет; миссия Университета; кризис Университета; онлайн образование.

 

Tradition of classical European university in the present

Summary: This article focuses on the current state of Classical University, its crisis and possible ways out of the crisis. On basis of overview of history of University are defined tradition and goal of Classical University. The article also discussed the crisis, such as the growing power of interdisciplinarity, online education, etc. An attempt was made to assess the possible path of evolution of the university as an educational and social institution, the fate of the traditional university values ​​as a result of the changes and the possible consequences of change for society as a whole.

Keywords: Classical University, mission of the University, crisis of the University, online education.

 

Традиции Классического европейского университета в современности

 

Со времени возникновения университета как института, он являлся сосредоточением знаний, был тем местом, в котором можно было получить эти знания. Его положение казалось незыблемым на протяжении восьми веков. Более того, вторая половина XXв. стала золотым временем университетской системы [1, p. 5]. Однако новый век ставит перед Университетом новые задачи; широкое распространение MOOCs (Massive Open Online Courses) бросает вызов Университету как источнику знаний; положение Университета как научного центра также не остается непоколебленным. С другой стороны, проблема легитимации Университета и университетского знания; в эпоху постсовременности Университет уже не может претендовать на восприятие себя как единственного источника знаний, соответственно и знания, предлагаемые им, более не могут восприниматься как абсолютная истина. Огромную роль в признании научного авторитета стали играть средства массовой информации. Помимо этого, проблема не только в возникновении конкуренции. Для современной науки характерны процессы, которые бросают вызов структуре классического университета: наблюдается все большее проявление противоположных тенденций: усиление специализации и возрастание значения междисциплинарности. Все эти вопросы приводят университетский мир к необходимости преобразований, и более того, к формулированию тезиса о кризисе Университета [1, p. 9; 2, с. 46; 3; 4, с. 85; 5, с. 117].

Однако проблема не только в самом Университете и месте Классического университета в современном мире, вопрос так же стоит и о месте интеллектуалов, продукта образования Классического университета, в новую эпоху. Интеллектуалы, вытесненные со времени укрепления национального государства с изначальных позиций законодателей на роль толкователей, интерпретаторов, обслуживающих интересы правящей элиты, затем, по сути, оказавшись замкнутыми в своем обособленном мире, уступили средствам массовой информации свое собственное место на агоре [6; 7, p. 179]. В тоже время и сама агора перестает быть «частно-публичным пространством, где сходятся проблемы отдельных лиц и интересы всего общества для организации диалога и установления взаимопонимания» [7, p. 180]. Теперь это место для исповеди или проповеди обычных граждан, а не место, где частное переводится в публичное и наоборот [7, p. 192]. Более того, возникает вопрос, нужен ли интеллектуал в современном мире, где ценность человеческой жизни определяется понятием «платежеспособного спроса». В условиях современной экономики необходимо, а также выгодно и удобно иметь множество узких специалистов, а не интеллектуалов. Именно первые активно производят и потребляют.

На протяжении своей многовековой истории Университет неоднократно претерпевал различные изменения. Так, в результате своего развития монастырские школы богословия превратились в городские центры, в которых изучалось наряду с богословием и право, позднее Университет стал тем местом, где вместо догматического следования аристотелевскому знанию началось исследование окружающего мира и создание его современной научной картины. В процессе развития родились классический Гумбольдтовский Университет и либеральный Университет Ньюмена. Обобщил весь этот многовековой опыт развития мирового института образования Х. Ортега-и-Гассет в работе «Миссия университета». Там же он представил свой проект преобразования высшего образования, целью которого было всестороннее развитие личности, развитие интеллектуала [8, c. 55]. На протяжении всего времени существования университета его основная идея выражалась идеальными категориями «истины» и «знания». Причем в самом глубоком смысле эти категории можно возводить к античным идеалам истины и знания («архэ», «эйдос»), и, что важно, связь этих понятий с понятием блага («арете»), духовности и гуманизма. Эти идеи и породили само появление Классического университета, основными характеристиками которого являются монополия на развитие науки и поиск абсолютной истины (т.е. истины, которая может претендовать на отображение объективной картины мира) [5, c. 118]. Последующее развитие Европейской цивилизации добавило еще ряд целей Университета. Так, создававшиеся административным образом на основе существовавших образцов периферийные университеты имели своей целью создание знания, обеспечивающего самоидентификацию национальных сообществ. Также определяющим для существования Университета являются принципы интеллектуальной свободы и автономности. В этом Университете знание и образование существовали ради удовольствия и эстетического наслаждения, как самоцель [5, с. 118]. Миссией его было воспитание культурного человека

Вопрос кризиса высшего образования, поставленный многими философами, теоретиками и практиками образования, касается не только потери Университетом монополии на знание и изменения структуры самого знания; это скорее видимые последствия. В эпоху постмодерна подвергается переосмыслению само понятие истины. Истина перестала быть абсолютной, теперь она становится ситуативной, контекстуальной, т.е. она стала релятивной [4, с. 85; 5, с. 119]; более того, некоторые теоретики постулируют радикальную непознаваемость мира [2, cc. 47-48, 50]. Вполне логично вслед за этим постулатом отказаться от идеологической основы классического университета, категорий знания и истины. Таким образом, постулируемые цели классического университета также более не нужны.

Безусловно, развитие науки и экономики задолго до эпохи постсовременности породили потребность в образовании утилитаризма. Хосе Ортега-И-Гассет в своей работе «Миссия Университета» в 1930 г. говорил, что университет должен подготовить хорошего специалиста, но в то же время он не подвергал критике саму основу университета [8, c. 45]. Но реалии сегодняшнего дня вызывают коренное изменение сущности университета. Конкуренция университету, возникшая в последнее время, привела к появлению прагматической идеи в основе образования, а последнее превратило образование в рынок образовательных услуг. Таким образом, образование из блага для всех (теоретически) превратилось в товар, и, более того, в товар постоянно дорожающий.

Современные теоретизирования относительно будущего Университета, подобно представлениям Рональда Барнетта, связаны с уже происходящим процессом вливания образования в структуру мирового рынка и превращения Университета в высокоэффективное предприятие сферы услуг. Согласуется с этим и привлечение к управлению Университетом выскоэффективных менеджеров вместо ученых, и следующее за этим подчинение его требованиям рынка [2, c. 52, 54]. Можно представить, что последует за этим. Следуя требованиям рынка, в рамках университетов будут создаваться учебные курсы для подготовки специалистов, зачастую под заказ определенных корпораций [1, p. 63-64], которые будут оплачивать подготовку заранее отобранным кандидатам из выпускников школ (и, безусловно, такой курс будет существенно меньше 4 лет: в Тартуском университете уже сейчас 3-летняя программа подготовки бакалавров) [9]. Также университеты будут брать на себя курсы переподготовки, создание видеокурсов. Более того, можно представить себе ситуацию, когда подобные онлайн курсы можно будет создать, лишь имея лицензию от университета, безусловно, оплачиваемую. Соответственно, и все курсы будут либо платными, либо оплачиваться за счет рекламы. Развитие технологий будет осуществляться в совместных лабораториях корпораций и университетов, а развитие фундаментальных наук как бесперспективных в коммерческом смысле «в сию минуту» будет заброшено [10, c. 41]. Такой консервативный род знания, как изучение классики, также вряд ли будет востребован, разве что как отдельные курсы в образовании подрастающей элиты. В таком будущем только для представителей правящей элиты можно будет говорить об образовании, направленном на развитие личности. Можно ожидать даже появления тенденции к объединению университетов и поглощению одних другими и формированию неких корпораций в сфере образования (Что происходит и сейчас; примеры можно увидеть и в России, хотя в России определенно действуют не только экономические причины). Таким образом, практически все традиции классического университета будут потеряны. Такие функции университета, как самоидентификация национальных сообществ в условиях глобализации, также будут забыты, так как рынок образования уже сейчас быстро превращается в мировой.

Мир, который возникнет в результате такого развития, будет миром автоматов, «людей, годных к обращению», он будет практически лишен возможности социального движения, место человека в мире будет определятся в связи с его происхождением и тем, как он себя проявлял на уровне среднего образования. В этом мире вряд ли найдется место интеллектуалам. Вполне возможно, что этот мир не будет вызывать никаких негативных эмоций, ведь таким образом будет практически ликвидирована ужасающая пропасть между числом безработных выпускников ВУЗов и недостатком квалифицированных кадров в экономике [1, p. 12-13], да и вполне возможно, что количество людей с высшим образованием увеличится, хотя сама суть его изменится. Более того, вполне в соответствии с отмеченным Пьером Бурдьё качеством культурной депривации, в соответствии с которым она исключает факт ее осознания [11, c. 13], выпускники такого Университета будущего также не будут осознавать, чего лишаются. Для них останется лишь недовольство слишком благоустроенной жизнью, рутиной и бытом, что все больше будет порождать в них стремление найти другое наполнение для своей жизни. В результате, можно прогнозировать рост увлечения «восточными практиками», экстремальным спортом и экстремальными путешествиями, подобно тому, как ныне молодежь из благополучных стран Европы и Северной Америки отправляется в путешествия по Транссибу или в русскую глубинку, по большому счету, возвращаясь в ту эпоху, когда смыслом человеческого существования было только выживание в неблагоприятных внешних условиях. В то же время, им непонятно, в полном соответствии с выше обозначенным принципом, что постоянное культурное саморазвитие вполне может наполнить жизнь смыслом и в благополучных и благоустроенных условиях. И хотя для тех, кто будет жить в таком мире, ситуация вполне может показаться нормальной, нам такое будущее может показаться мрачной антиутопией.

С другой стороны, технологии, которыми мы обладаем, могут позволить каждому получить доступ к знаниям, дать возможность всем получить образование. Публикация учебных материалов, библиотек в Internet, трансляция в сеть лекционных курсов, методы тестирования в онлайне – все это может стать основой для формирования нового типа университета, открытого. Безусловно, в этих условиях практически невозможно будет сохранить традиционную университетскую структуру, жесткое разделение на факультеты. Растущий уровень междисциплинарности и так оставляет мало шансов этой традиционной структуре, но ведь и мы сейчас не горюем об ушедшей в прошлое структуре Средневекового Университета. Можно представить, что в будущем присвоение ученых степеней (если они сохранятся) будет происходить в результате решения ряда ученых, чьи области исследований хоть как-то соприкасаются с темой соискателя (нужно отметить, что в СПбГУ степень PhD СПбГУ с 2013 присуждается на основании решения Диссертационного совета, члены которого должны иметь публикации в области знаний, к которой относится диссертация) [12, п. 1.6].

Университет будущего может превратиться в открытую организацию, не имеющую определенного центра, объединенную лишь посредством сети и общей целью – нести знание и искать истину, пусть даже это будет и не абсолютная истина. Не менее важным для этого Университета, что он будет способствовать развитию личностей студентов (в этом смысле с представлениями Барнетта о будущем Университета сложно не согласиться) [2, cc. 54-55]. Можно представить, как эти студенты будущего, благодаря internet, будут, подобно вагантам, переходя от одного учителя к другому (не покидая своей комнаты), образовываться и саморазвиваться, и не только в своей профессиональной области, но и целом в плане развития себя как культурных личностей. Быть может, эта система сможет помочь избегать культурной депривации в какой-либо степени. Более того, такой университет сможет способствовать отвлеченным от практики исследованиям. Таким образом, этот новый университет, полностью изменив структуру Классического Университета, сохранит его идейную составляющую, его общую гуманистическую направленность.

Безусловно, такой проект Университета не будет востребован рынком. Но его цель – не только удовлетворить потребности рынка, его цель – избежать мира людей-автоматов, мира рутины, и способствовать воспитанию разносторонне развитой личности. Это, по сути, социальный проект, и его содержание должно лечь на плечи общества. Это, безусловно, утопия. Но не зря Пьер Бурдьё провозглашал задачей интеллектуалов «подать голос», чтобы «возродить утопию»[7, 183]. В этих условиях, это, возможно, единственный шанс на существования для них, и для всех нас, обучающихся сейчас в Университете.

Так, рассмотрев сложившиеся основы кризиса Университета и пути выхода из него, можно выделить два магистральных пути развития. В первом случае, подчиняясь требованиям рынка, Университет, по сути, превратится в высокоэффективное предприятие сферы обслуживания, где образование будет главной услугой, а главной целью образования будет подготовить кадры для крупных корпораций. В этой ситуации сложно найти какое-либо место традициям классического университета, разве что в области элитного образования. В другом случае, будет создана идея нового Открытого Университета, идеологическим основанием которого будет открытость информации и доступность образования каждому, расширение пределов знания и постижение истины. В этом случае, университет, потеряв свою классическую структуру, сохранит его общую гуманистическую направленность. Глядя на происходящие в мире изменения, можно видеть, что шансы реализоваться есть у обоих вариантов, хотя, конечно, и не в тех крайних формах, которые были выражены в данной работе. Практически на наших глазах корпорация Google пыталась реализовать инициативу, способствующую второму проекту – перевод в электронный вид всех существующих книг, но эта инициатива, к сожалению, была загублена владельцами авторских прав. Резюмируя, каждый из нас может способствовать реализации одной из этих возможностей.

 

 

Список литературы:

  1. Barber M., Donnelly K., Rizvi S. Anavalanche is coming. L.: Institute for Public Policy Research. 71 p.
  2. Барнетт Р. Осмысление университета // Alma Mater: Вестник высшей школы. М.: Высш. шк. 2008. Вып. 6. С. 46-56.
  3. Бауман З. Цена Университета. [Электронный ресурс]. URL: http://ps.1september.ru/article.php?ID=200207015
  4. Васильева Е.Г. Идеал «Классического Университета» и направления его трансформации в условиях реформы высшего образования // Вестник ВолГУ. Серия 6: Университетское образование. 2005 — Вып. 8. — С.83-87.
  5. Петрова Г.И. Место университета в мировом образовательном пространстве: возможны ли трансформации его классической «идеи»? // Вестник Алтайской академии экономики и права, 2013. №4. С. 177-120.
  6. Бауман З. Законодатели и толкователи: Культура как идеология интеллектуалов // Неприкосновенный запас. 2003. № 1 (27). С. 5–20.
  7. Bauman Z. Pierre Bourdieu, or the Dialectics of Vita Contemplativa and Vita Activa // Revue internationale de philosophie. R.I.P. 2002. — No. 2. — P. 179-193.
  8. Ортега-И-Гассет Х. Миссия Университета / пер. с исп. М.Н. Голубевой; ред. пер. А.М. Корбут; под общ. ред. М.А. Гусаковского. — Мн.: БГУ, 2005. — 104 c.
  9. http://www.ut.ee/ru/924128/1002903/1002911
  10. Ашин Г.К. Элитный университет в системе элитного образования// Журнал социологии и социальной антропологии. 2008. Том XI. № 1. С. 31-49.
  11. Бурдье П. Университетская докса и творчество: противсхоластических делений // Socio-Logos. Альманах Российско-французского центра социологических исследований Института социологии Российской Академии наук. М., Socio-Logos. — С. 8-31.
  12. Приказ №832/1 от 04.03.2013 “О принципах формирования и деятельности Диссертационных советов по защите диссертаций на соискание ученых степеней СПбГУ”.
  13. Гусаковский М.А. Предисловие редактора // Ньюмен, Дж. Г. Идея Университета.
  14. Эко У. От Интернета к Гутенбергу: текст и гипертекст / У. Эко // Отрывки из публичной лекции Умберто Эко на экономическом факультете МГУ 20 мая 1998. — М.: Интернет, 1998.
  15. Эко У. Под Сетью (интервью с Л. Маршаллом) // Искусство кино. М., 1997. №9.

Loading