Сегал Александр Петрович. ПРОГУЛКА С ВАЗЮЛИНЫМ

Сегал Александр Петрович

Московский Государственный университет имени М.В. Ломоносова, Москва, Россия.

кандидат философских наук, ст. научный сотрудник.

Alexander P. Segal,

Lomonosov Moscow State University, Moscow, Russia.

Ph.D., senior recearcher

e-mail: segal.ap@philos.msu.ru

УДК – 101.9

 

ПРОГУЛКА С ВАЗЮЛИНЫМ

Аннотация: В статье, посвященной 90-летию со дня рождения уникального советского философа Виктора Алексеевича Вазюлина, описывается малоизвестный эпизод его биографии, связанный с практическо-политической деятельностью. Автор, будучи непосредственным участником драматических событий 1993 года, завершившихся государственным переворотом 3-4 октября, рассказывает о встрече В.А. Вазюлина с председателем Федерации независимых профсоюзов И.Е. Клочковым. Интерес представляют наблюдения автора, связанные с личностью В.А. Вазюлина, с его подходами к оценке людей, к предвидению дальнейшего развития событий.

Ключевые слова: философия, политика, предвидение, «черный октябрь», профсоюзы, Виктор Алексеевич Вазюлин, Игорь Евгеньевич Клочков.

 

A WALK WITH VAZYULIN

Abstract: The article dedicated to the 90th anniversary of the birth of the unique Soviet philosopher Viktor Alekseevich Vazyulin describes a little-known episode of his biography related to practical and political activities. The author, being a direct participant in the dramatic events of 1993, which ended in a coup on October 3-4, tells about the meeting of V.A. Vazyulin with the chairman of the Federation of Independent Trade Unions I.E. Klochkov. Of interest are the author’s observations related to the personality of V.A. Vazjulin, with his approaches to evaluating people, to the foreseeing of further developments.

Keywords: philosophy, politics, foresight, “black October”, trade unions, Viktor Alekseevich Vazyulin, Igor Evgenievich Klochkov.

 

 

Виктор Алексеевич Вазюлин был очень необычным человеком. Говорят, на курсе 1988-1993 г.г. его звали «Одуванчик на стальной ножке».

Действительно, внешне он представлял собой типичного советского вузовского преподавателя: недорогой костюм, вечный галстук, портфель. Писал чернильной авторучкой красивым отчетливым почерком. Внешне был очень сдержан, и только давно знавшие его люди могли уловить в его резком теноре нотки волнения или гнева, когда он говорил о текущих событиях – в особенности последних двух десятилетий его жизни. Большая лысая голова, обрамленная седой шевелюрой, действительно напоминала одуванчик под порывом ветра – но одуванчик абсолютно несгибаемый.

Я хочу рассказать об одном эпизоде, мало имеющем отношение к теории, а скорее демонстрирующем практическо-политическую позицию Виктора Алексеевича. С другой стороны, как гласит известный афоризм, «нет ничего практичнее хорошей теории». Так что решайте сами, к какому разделу биографии В.А. Вазюлина отнести этот эпизод.

Шел 1993 год. 20 марта Б. Ельцин в телевизионном обращении «К народам России» заявил, что «корень всех проблем кроется … в глубоком противоречии между народом и прежней большевистской антинародной системой, которая еще не распалась, которая сегодня опять стремится восстановить утраченную власть над Россией» [1]– и объявил «особый порядок управления страной», немедленно получивший в среде политиков и журналистов ироничную аббревиатуру ОПУС. Речь в ельцинском обращении шла в первую очередь об окончательном «демонтаже» системы Советов. на следующий день Президиум Верховного Совета Российской Федерации отреагировал на демарш Ельцина ответным обращением «К гражданам Российской Федерации» [2]. Он расценил заявление президента об особом порядке управления страной как «попытку установления авторитарной диктатуры, посягательство на законно избранные органы власти» и постановил обратиться в Конституционный Суд. 22 марта 1993 г. заключением КС РФ это обращение было признано незаконным [3]. Конфликт обозначился. Затем последовал знаменитый референдум «да-да-нет-да», в котором на голосование выносилась новая система управления, превращавшая Россию из парламентской республики в президентскую.

Профсоюзы в лице ФНПР в этом конфликте заняли двоякую позицию. С одной стороны, они поддержали Верховный Совет, квалифицировав действия Ельцина как неконституционные, и поддержка эта была не только на словах. К примеру, после выхода печально знаменитого Указа №1400[1] и отключения «Белого дома» от электричества ФНПР пригнала туда цистерну с соляркой для дизель-генератора. Председатель ФНПР И.Е. Клочков неоднократно выступал по парламентскому ТВ-каналу в поддержку Советов. В то же самое время ФНПР выступила в роли посредника между конфликтующими сторонами. Вторым посредником, надо заметить, была Московская патриархия, от имени которой действовал тогдашний руководитель отдела внешних церковных сношений митрополит Кирилл (нынешний патриарх).

Я в то время работал пресс-секретарем председателя ФНПР И.Е. Клочкова, и по его поручению мне не раз приходилось готовить общие заявления ФНПР и МП совместно с помощником Кирилла, каковым на тот момент был молодой Всеволод Чаплин. У нас, кстати, при всей фундаментальной разнице во взглядах, сохранились в дальнейшем добрые отношения.

Обстановка понемногу накалялась, и к сентябрю стало ясно, что мирного разрешения конфликта не будет. Внутри профсоюзов были разные течения, и я видел, что И.Е. Клочков постоянно находится в весьма противоречивом настроении. С одной стороны, он понимал, что долг перед наемными работниками, которых представляют профсоюзы, требует поддержать Верховный Совет, поскольку победа президентской стороны, ведомой «первореформаторами» (Гайдар, Чубайс и иже с ними) будет означать дальнейшее обеднение населения и деиндустриализацию. С другой стороны, Клочков понимал, что в случае победы президентской команды нелояльные профсоюзы будут распущены или как минимум будет предпринята замена профсоюзного руководства на более лояльную команду (что в конечном счете и произошло).

В какой-то момент мне пришла в голову мысль укрепить первую тенденцию, познакомив И.Е. Клочкова с В.А. Вазюлиным, – ну или хотя бы таким образом утвердить Клочкова в правильности поддержки Верховного Совета. Я не помню, кому первому я предложил встретиться – Клочкову или Вазюлину, – но в итоге день был назначен, примерно за час до встречи я зашел за Виктором Алексеевичем, – и мы пошли к Клочкову.

Надо заметить, что Вазюлин очень любил ходить пешком. Он нечасто принимал учеников у себя дома (по крайней мере, я заходил к нему в квартиру считанные разы), но вот прогулки с неспешной беседой – это был его «фирменный стиль». Идти от дома на Университетском проспекте до 42-го дома по Ленинскому проспекту было недалеко, меньше полутора километров – и по дороге он еще раз расспросил меня о событиях, о заявленных и внутренних, негласных позициях в руководстве профсоюзов.

Тут надо заметить, что на тот момент в профсоюзах в целом доминировала умеренная социал-демократическая (точнее, лейбористская) идея. В самом начале сентября, насколько я помню, в ФНПР приезжали представители ряда европейских соцпартий, тесно сотрудничавших со своими профсоюзами. Я хорошо запомнил двух умеренно правых австрийских эсдеков, чуть более левых венгров и, конечно же, левого лейбориста Кена Ливингстона, «Красного Кена», будущего мэра Лондона, и его советника Джона Росса, с которым мы и до этого достаточно тесно общались в связи с нашим тогдашним проектом Партии труда. (Помнится, я даже приводил Дж. Росса на философский факультет, он выступал перед студентами и преподавателями и пообщался с Вазюлиным). Тогда, в начале сентября, эсдеков принимали радушно, а Московская федерация профсоюзов, считавшаяся гораздо более радикальной, чем руководство ФНПР, даже устроила великолепный банкет в их честь. Всего через полтора месяца ректор Академии труда Марат Баглай публично назвал этих людей «подрывными элементами» и обвинил в их радушном приеме… И.Е. Клочкова. А руководство МФП, вставшее во главе ФНПР, запретило писать ответ на это, как бы это помягче сказать, странное заявление.

Но пока всего этого не произошло, и мы мирно шли в ФНПР, рассуждая о возможных вариантах развития событий. Надо сказать, что Виктор Алексеевич обладал невероятно острым политическим чутьём. Точнее сказать, это было не чутье, а понимание и предвидение, основанное на глубоко продуманных выводах относительно тенденций и вероятных путей развития событий. В одной из таких вот перипатетических бесед он как-то заметил, что история реализуется по вероятностному пути, нет жесткой детерминации событий настоящего прошлым, и в каждый данный момент существует более и менее вероятные пути развития. Реализация того или иного пути может зависеть от случайного стечения обстоятельств, особенно если речь идет о возникновении или начале формирования какого-либо объекта. Именно поэтому, во-первых, нельзя однозначно предвидеть будущее, особенно в деталях, а во-вторых, действительно научное предвидение имеет смысл только в том случае, если есть поставленная цель и если цель эта касается качественного преобразования органического целого [4, pp. 24-26]. Он часто ссылался на относительно новую еще тогда книгу А.М. Гендина «Предвидение и цель в развитии общества» [5] и приводил метеорологию как пример системно неудачной прогностики.

Прогноз развития событий, который дал Вазюлин Клочкову, в тот момент казался невероятным, но по прошествии совсем небольшого времени оказалось, что он абсолютно точен. Но что более важно, Виктор Алексеевич нарисовал «вилку» событий – более вероятный и менее вероятный варианты.

Менее вероятный, но более желательный с точки зрения прогрессивного развития общества вариант мог бы реализоваться в том случае, если бы профсоюзы встали на твердые классовые позиции и предприняли активные политические действия по поддержке советской системы. Однако позиция т.н. «трипартизма», внедренная к тому времени в профсоюзную идеологию, исходила из идей «социального партнерства», рынка труда и иных тред-юнионистских штампов. Поэтому менее желательный, но более вероятный вариант состоял в том, что будут продолжены попытки призвать президента разрешить конфликт мирно, в то время как сам президент и создал этот конфликт – именно для того, чтобы разрешить его силой.

Впрочем, о разговоре я сужу по тому, что мне потом рассказывали оба его участника. Хоть беседовали они не у Клочкова, а в моем пресс-секретарском кабинете, дабы избежать прослушки, я как младший участник процесса оставил их общаться с глазу на глаз, предположив, что так им будет легче говорить откровенно. Разговор был действительно откровенный: оба участника обладали особым обаянием и умели расположить к себе собеседника. И здесь надо отметить еще одну уникальную черту Вазюлина: он очень точно и очень честно оценивал людей. И при этом был максимально корректен, не отказывая никому в общении и не допуская оскорблений даже в принципиальных спорах, – возможно именно потому, что различал субъективную честность и объективные обстоятельства, влияющие на позицию и действия человека.

На обратном пути Виктор Алексеевич был задумчив и слегка расстроен. Он с грустью сказал, что Клочков – субъективно честный и порядочный человек, но радикальных действий предпринимать не будет, – такое решение ему диктует сама сущность профсоюзов, сориентированных на борьбу за «честные» условия найма, а не за отмену условий, толкающих к найму. Так оно и произошло. А через месяц наступил «черный октябрь».

 

Список литературы

 

  1. О. Мороз, «Ельцин ввел особый порядок управления, но не ввел его,» [В Интернете]. URL: http://www.yeltsincenter.ru/author_comment/release/eltsin-vvel-osobyi-poryadok-upravleniya-no-ne-vvel-ego. [Дата обращения: 23 октябрь 2022].
  2. «Постановление Президиума Верховного Совета Российской Федерации от 20 марта 1993 г. № 4632-1 «О созыве заседания Верховного Совета Российской Федерации»,» Ведомости СНД и ВС РФ.1993. № 13. Ст. 470, 22 март 1993.
  3. «Заключение Конституционного Суда РФ от 23 марта 1993 г. N 1-3 “О соответствии Конституции Российской Федерации действий и решений Президента Российской Федерации Б.Н.Ельцина, связанных с его Обращением к гражданам России 20 марта 1993 года”». // Гарант. URL: https://base.garant.ru/12111599/ [Дата обращения: 23 10 2022].
  4. В. А. Вазюлин, Логика истории. Вопросы теории и методологии, Москва: Изд-во МГУ, 1988., 328 c.
  5. А. М. Гендин, Предвидение и цель в развитии общества : (Философско-социологические аспекты социального прогнозирования), В. Ф. Голосов, Ред., Красноярск: Красноярского государственного педагогического института, 1970, 435 c.

[1] Указ от 21 сентября 1993 года о роспуске Верховного Совета.

Loading